Очередь у кассы была еще изрядной: подъехали бригады с дальних участков. Но мне удалось пробраться вперед — там стоял Эдька, однокашник по школе, сосед по дому, а ныне монтажник-подсобник. Он подмигнул мне, улыбнувшись во всю «шанежку» — как он любит называть собственную, действительно круглую физиономию, — и крикнул:

— Чего бродишь! Скоро очередь подойдет — не пустят.

Я понял: надо встать как ни в чем не бывало впереди его.

Зажав в кулаке хрустящие бумажки вместе с холодящей ладонь мелочью, мы выскочили из тесной клетушки, где помещается касса, и плюхнулись на скамью в коридоре, потеснив какого-то невзрачного старца, в одиночестве сидевшего на ней.

— Сколько у тебя? — осведомился Эдька, раскладывая на коленях деньги на две кучки. — У меня пять. Для расчета неплохо. Две бумажки — предкам, остальные — потомку. — И он соответственно разложил деньги в разные карманы своей лыжной куртки.

— У меня поменьше, — сказал я, укладывая свою получку в Тимину тетрадь.

— Все домой? — кивнул Эдька на мой «бумажник».

— Маме. Когда надо, могу взять.

— Ну, у моих обратно не возьмешь, — вздохнул Эдька. — На киношку даже не подкинут. Приходится комбинировать. Так ведь, дед? — обратился он к соседу.

Старик недружелюбно посмотрел на него и, пожевав губами, раздельно ответил:

— Нет, не так! И я вам, молодой человек, не дед к тому же. А если бы и был дедом, то, наверное, высек бы. Такой зеленой молодежи незачем иметь много денег и говорить таким корявым языком.

— Ишь ты! — удивленно сказал Эдька и с любопытством оглядел старика.

Но тот уже отвернулся от нас, блеснув очками в старомодной железной оправе.

Однако Эдька не закончил бы разговор, если бы не подошел наш главный инженер. Поглаживая по всегдашней привычке свою досиня бритую голову, он озадаченно посмотрел на нас, словно вспоминая что-то.

— Ну что, хлопцы, премию получили? — вспомнил он наконец.

— Какую? — почти в голос спросили мы.

— Как какую? За досрочную сдачу сорокаквартирного. Что за безобразие: работать умеют, а премии получать не научились! — шутливо набросился он на нас. — А ну, марш!

Мы переглянулись и, не заставив просить себя второй раз, бросились в кассу.

Кассирша немного поворчала, пока искала премиальную ведомость, по которой уже почти все получили деньги, но, выдавая премию, улыбнулась:

— Детишкам на молочишко?