– Ну, ты нам известна, это, во-первых. А во-вторых, ты пройдешь на совет вместе с нами, и остальные будут вынуждены выслушать тебя. Правда, сомнений, недовольства и что скрывать, недоверия и агрессивности будет вылито в твою сторону предостаточно! Но мы тебя не дадим в обиду! – взял слово Жозен.

– Ну, на дружелюбный прием я и не надеялась, зато в исходе такого совета очень сомневаюсь. Если я не ошибаюсь, то мы стали пытаться созвать совет совершенно по другому поводу. А соответственно старейшины будут ждать абсолютно противоположных обсуждений. А тут заявляюсь я, объявляя, что одна из двух «Великих», которых все так долго ждали! Да я и сама не уверенна в этом до конца, – проговорила я с сомнением. Мне так не хотелось снова быть белой вороной, что эта легкая надежда так и тлела у меня внутри, хотя все говорило об обратном.

– Стоп! Ты сама не веришь, что одна из «Великих»? – как-то испуганно спросил Питер. А что собственно его так смутило? Неужели, все так и рвутся стать «Великими». Это же настоящие козлы отпущения! Они собираются начать войну с Носферату сразу, как только появятся обе девушки. Интересно, а они думали о том, что может быть, если эти девушки не захотят войны, или просто не оправдают их надежд?

– А что Вас так удивляет? Мне не особо хочется быть ей, – вдруг честно призналась я. У всех теперь не только глаза округлились, но и челюсти отвисли. Это выглядело бы очень прикольно, если бы не было так грустно. Только Мела как-то грустно вздохнула и слегка улыбнулась. У нее был такой вид, будто она меня понимает, будто что-то тяжелое лежит у нее на сердце. Но, тем не менее, она по-прежнему не смотрела на меня. Ее глаза блуждали где-то в пространстве. А может быть она и вовсе не слышит нашего разговора? Может быть, она улыбается чему-то своему? Тут заговорил Габриель, и я была вынуждена выкинуть размышления о поведении Мелы. Да и какая мне сейчас разница? Меня хотят отдать на растерзание совету старейшин, а я думаю о чем-то совершенно другом!

– Вира, это не вопрос выбора быть «Великой» или не быть. Ты не можешь отказаться от своего предназначения! – проговорил Габриель, – Я тоже не особо рад, что ей оказалась именно ты. Но так уж случилось! Этого не изменить! С этим нужно просто смириться и принять!

Габриель заглядывал мне в глаза, видимо, пытаясь найти в них понимание и одобрение. У меня же внутри были несколько иные чувства.

– Смириться говоришь! – пробормотала я, пытаясь подобрать слова, чтобы описать свои чувства и эмоции.

– Возможно, мы поспешили! – вдруг сказал Питер. Теперь все посмотрели на него удивленными глазами, – Я понимаю Виру! Она не так давно стала вампиром, она наконец-то со своей семьей и я больше чем уверен, что ей хочется простого семейного счастья рядом с Габриелем и Ловеной. Но Вира, Габриель прав, ты не сможешь этого изменить. Я думаю, мы дадим тебе время, чтобы все хорошенько обдумать и принять решение. Ты умная девушка и примешь единственно верное решение.

– Но Питер, у нас нет много времени! – проговорил Жозен.

– Я думаю, что Вира это понимает. Но она сама должна принять себя такой, какая она есть. Мы слишком сильно стали на нее давить. Рано обрадовались!

– Я скажу, когда буду готова появиться перед советом, и сделаю ли это вообще! А пока Вам есть чем заняться! – проговорила я, намереваясь уйти. Прямо за моей спиной на руках у сидящей в кресле Франчески играла моя дочь, моя Ловена. Она, и только она была для меня всем, ну и, конечно же, ее отец!

– Есть чем заняться? И чем же? – вдруг спросил Джо, который все это время не проронил ни слова. Мне пришлось вновь обернуться.

– Ну, если мне не изменяет память, то для объявления войны нужны обе «Великие». Причем обе они должны принять одну сторону. И пока вторая не найдена у Носферату будет надежда, да и наши шансы будут не настолько велики, как хотелось бы!

Никто мне ничего не ответил. Только Мела подняла глаза. На пару мгновений наши взгляды пересеклись. Не первый день уже мне кажется, что Мела чем-то озабочена. Утром она спускается вся светящаяся, но стоит только завести разговор о способностях, охоте или тем более о «Великих» она грустнеет и уходит куда-то очень глубоко в себя. Невольно я стала к ней присматриваться.

Меня сильно тревожила ее реакция на все эти разговоры. И как следствие, закралось сомнение, что она либо знает вторую «Великую» либо сама ею является, но не признается. У себя в комнате я начала перебирать все до мельчайших подробностей. Я спокойно наблюдала, как играет моя Ловена, а сама все больше приходила к выводу, что Мела и есть вторая! От такого вывода мурашки пробежали по коже. Мне совершенно не хотелось вступать в войну, которая уже длиться не одно столетие. Так и захотелось закричать: ну почему я?

Одно было понятно для меня – нам нужно поговорить. Причем сделать это надо, только нам двоим. Я уж не знаю, догадываются ли остальные, но мне нужна была правда!

Я вновь спустилась в гостиную. Все мужчины, за исключением Джо, были в кабинете, и не спеша, что-то обсуждали. Мне не хотелось подслушивать, тем более что и так было понятно, о чем идет речь. Сейчас все разговоры только об одном – «Великие» и совет! Я направилась в кухню, где были все остальные. Я шла достаточно медленно, чтобы не пугать Ловену, сидящую у меня на руках, и ласково перебирающую мои волосы. Я все чаще стала передвигаться в замедленном режиме, точнее с человеческой скоростью.

Спокойно я вошла в кухню. Джанет и Франческа стояли у плиты, зачарованно поджаривая мясо. Мела и Джо сидели за столом. Причем у каждого из них были очень странные лица. Ну, с Джо все и так понятно – в него уже не лезет, а надо! А вот Мела смотрела на этот кусок мяса так будто ей и хочется и не хочется его одновременно. Мне это показалось странным.

Как только я появилась на пороге, все внимание Джанет и Франчески переключилось на Ловену, которую у меня тут же забрали. А я все думала как же незаметно для остальных, не вызывая подозрения, вытащить Мелу на разговор. А пока я просто присела рядом. Через некоторое время в кухню пришли и мужчины.

– Хорошо, что ты здесь, Вира! – проговорил Питер. Ну, только не опять. Мне уже хотелось выть.