Глава 39

Мередит

Наволочка кажется холодной от моих мокрых волос, от моей кожи исходит отчетливый запах мыла. Я одета в белую ночную рубашку, мои запястья и лодыжки привязаны к столбикам кровати. Должно быть, он искупал меня, пока я была без сознания. При мысли о том, что я беспомощно лежала в беспамятстве, а его руки касались моего тела, трогали каждый его кусочек, я ощущаю во рту горький привкус желчи.

В комнате темно, видна лишь узенькая полоска света вокруг двери, позволяющая смутно рассмотреть, где я нахожусь.

Я вспоминаю лицо Эндрю. Думаю о нем, представляю его теплое тело в нашей постели. Интересно, как он там? Он всегда такой стойкий, такой серьезный. Держу пари, что он старается не выдавать своих чувств. Уверена, по этой причине многие будут подозревать его в моем исчезновении, обвинять его в черствости и безразличии, но он никогда не умел ладить с негативными эмоциями. Он предпочитает по возможности обходить их, сосредотачиваясь на хорошем, на тех вещах, что в его власти. На своем имидже. Репутации. Успехе бизнеса.

Дверь с тихим скрипом распахивается, как будто Ронан не хотел меня будить. Затаив дыхание, я смотрю, как он останавливается у подножия кровати. Его взгляд тяжело давит на мое тело. Мгновение спустя он садится рядом со мной и откидывает с меня одеяла. Ночная рубашка тонкая и влажная, от холодного ночного воздуха меня бьет озноб. Я понимаю, что не знаю, день сейчас или ночь. Не знаю, какое сегодня число или время суток.

Вокруг меня темно. Все размыто и нечетко.

Все слилось в бесконечный, бесконечный кошмар.

– Я должен отлучиться, поэтому тебе нужно поесть, – говорит он. – Я развяжу тебе одну руку, но я должен быть уверен, что ты не попытаешься бежать.

Глаза Ронана светятся в темноте. Я киваю.

– Поверь мне, – ласково говорит он. – Я не хочу причинять тебе боль, Мередит, но если у меня не будет иного выхода, я буду вынужден держать тебя связанной.

Сказав это, он шагает в коридор и оставляет дверь открытой. Свет льется из старинного круглого плафона, освещая железную кровать и старый сосновый комод. Стены увешаны декоративными картами, рядом с дверью – пустая оружейная стойка.

Тишину дома нарушает звяканье ложек и звук открытого крана. Через несколько минут Ронан возвращается с подносом.

– Куриный суп, – говорит он. – И «Лондонский туман».

Его глаза улыбаются, как будто он горд тем, что помнит мой любимый напиток.