Кристина вернула Эмме стило.

– Я всегда хотела обрести парабатая, – с легкой завистью призналась Кристина. – Человека, который поклялся защищать тебя до гробовой доски. Лучшего друга на всю жизнь.

«Лучшего друга на всю жизнь». Когда родители Эммы погибли, она боролась за то, чтобы ее не разлучали с Блэкторнами. Отчасти потому, что она и так уже потеряла всех родных, а отчасти потому, что ей хотелось остаться в Лос-Анджелесе, чтобы выяснить, что случилось с родителями.

Она была Блэкторнам чужой и могла бы почувствовать себя нежеланной, но благодаря Джулиану такого ни разу не случилось. Связь парабатаев была крепче дружбы, крепче семейных уз, и каждый Сумеречный охотник признавал ее силу, не уступавшую силе брачного союза.

Никто не мог разлучить парабатаев. Никто и не пытался их разлучать: вместе парабатаи были сильнее. Они сражались так слаженно, словно могли читать мысли друг друга. Единственная руна, начертанная парабатаем, была сильнее десяти рун, нанесенных кем-нибудь другим. Часто парабатаи завещали похоронить их прах в одной могиле, чтобы не разлучаться даже в смерти.

Парабатай был не у каждого – такие союзы встречались довольно редко. Становясь парабатаем, ты клялся никогда не предавать своего партнера, всегда оберегать его, всюду идти за ним и считать его семью своей. Слова древней клятвы были взяты из Библии: «Куда ты пойдешь, туда и я пойду, народ твой будет моим народом, и где ты умрешь, там и я умру и погребен буду».

Если и было этому название в обычном языке, то разве что «родственные души». Но чувства между парабатями могли быть лишь платоническими. Романтические отношения не допускались, и это особо оговаривалось в Законе. Эмма не знала причин – казалось, этот запрет не имеет смысла, но в Законе многое было его лишено. Зачем, например, Конклаву было отправлять в изгнание Хелен и Марка – единокровных сестру и брата Джулиана – на том лишь основании, что их мать была фэйри? Но после Холодного перемирия с ними поступили именно так.

Эмма поднялась на ноги и сунула стило в особый кармашек на поясе.

– Блэкторны возвращаются послезавтра. Познакомишься с Джулианом. – Она снова подошла к краю крыши и на этот раз услышала шорох шагов, подсказавший ей, что Кристина идет следом. – Видишь что-нибудь?

– Может, там не на что смотреть? – пожала плечами Кристина. – Может, это просто вечеринка?

– Но Джонни Грач говорил очень уверенно, – пробормотала Эмма.

– Разве Диана не запретила тебе видеться с ним?

– Может, она и велела мне прекратить наши встречи, – признала Эмма, – и даже назвала его «преступником, который вечно нарушает закон», что, надо сказать, меня очень задело, но она не запрещала мне посещать Сумеречный базар.

– Потому что всем и так известно, что Сумеречным охотникам нельзя появляться на Сумеречном базаре!

Эмма сделала вид, что не услышала этого замечания.

– А если уж я наткнулась на Грача, скажем, на этом базаре и он разболтал мне кое-что во время беседы, а я случайно обронила несколько купюр, кто обвинит меня в том, что я «заплатила за информацию»? Просто встретились два приятеля, один из которых не может держать язык за зубами, а другая вечно сорит деньгами…

– Это не в духе Закона, Эмма. Помнишь? «Закон суров, но это Закон».

– Я думала, там скорее «Закон докучлив, но при этом гибок».

– Девиз звучит не так. И Диана тебя убьет.

– Не убьет, если мы раскроем убийства. Цель оправдывает средства. А если ничего не произойдет, она ни о чем и не узнает. Верно?