— Ах, Василек, — печально произнес Григорий Арсеньевич. — Тебе это знание не пригодится. Если ты узнаешь лишнее… Впрочем, не узнаешь, — и Григорий Арсеньевич заговорщицки подмигнул Василию. — Ладно уж, иди. Время нашей встречи подошло к концу.

— Но у меня еще много вопросов… — начал было Василий. — Вы же сказали, что на них ответите…

— Всему свое время… К тому же ты уже задал свой последний вопрос.

Лампы вокруг стола начали гаснуть.

— Всему свое время.

— Но, Григорий Арсеньевич…

— Береги ключ, Василек, береги ключ…

И весь мир вокруг погрузился во тьму…

Пробуждение было неприятным.

Василий уже давно заметил, что после каждого ментального посещения тронного зала Ктулху возвращение в мир реальный не сулило ничего хорошего. Во-первых, головная боль, во-вторых, ломота по всему телу, словно накануне он занимался тяжелой физической работой, к которой его организм был совершенно не приспособлен. И еще это отвратительное ощущение, что в глаза попал песок. Василий принялся изо всех сил их тереть, но облегчения это не принесло. Потом, смирившись, он откинулся на спину и так и остался лежать с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, что с ним случилось и где он сейчас оказался.

Ранение! Он ведь был ранен. Василий пошевелил рукой. Никакой боли? А может, он все еще спит. Не могла же рука сама собой вылечиться? Или ему все приснилось, не только Григорий Арсеньевич, раскладывающий пасьянсы, но и все остальное: волшебный подземный город, эсэсовцы, странное превращение товарища Кошкиной и потом… потом удивительное явление людей-осьминогов? Может, все это лишь начало сна? Или все это реальность? И в той реальности он был ранен, а потом всю «ночь» мучился от боли?

Потом. Потом он со всем этим разберется. Сейчас самое главное понять, где он находится, а сны, эсэсовцы и подземные города…

Вновь Василий попытался разлепить веки, и в этот раз ему это удалось. Открыв глаза, он с удивлением уставился на белоснежный свод потолка. Потом огляделся. Он лежал на отрезе серебристой ткани (или металла?) посреди ледяной иглу. Точно такой же отрез служил ему одеялом. Снаружи завывал ветер, но внутри было тепло и уютно. Лампа, стоявшая рядом с ним, заливала белоснежный дом потоками ровного желтоватого света.

«Где я? Если все происходившее мне приснилось, то я… Нет, скорее всего, это была реальность. Хотя чего тут гадать».

Василий вынул левую руку из-под одеяла.

Да, чуть выше локтя протянулся уродливый белый шрам. Только выглядел он так, словно Василий получил рану несколько лет назад.

И еще на шее, на цепочке рядом с крестиком, висел странный ключ. Тогда выходило и вовсе что-то нелепое и несуразное. Если Василий и Григорий Арсеньевич говорили во сне, откуда взялся ключ, и что он открывает? Как можно передать ключ во сне? Хотя, быть может, ключ на его шею надели, пока он спал? Да, скорее всего, так и есть.

Потом Василий обратил внимание на то, что лежит под тонкой серебристой тканью совершено голый, но не мерзнет, хотя в ледяной иглу стоял мороз. Если дело было в свойствах этой странной ткани, не мешало бы захватить ее с собой. Но сперва не мешало одеться. Вся его одежда лежала стопкой справа от постели.

Пулей вылетев из-под «одеяла», Василий принялся быстро натягивать нижнее белье, потом теплые ватные штаны, гимнастерку. Однако оружия нигде не было. Его спасители подстраховались… И тут его внимание привлекло странное шипение. Обернувшись, Василий замер, раскрыв рот. Там, где только что находилась его «постель» — два куска «волшебной» серебристой ткани — теперь была лишь лужа чего-то бурлящего темного. И с каждым мгновением эта лужа становилась все меньше и меньше. Какая-то химическая реакция? Скорее всего… Люди-осьминоги и это предусмотрели. У него не будет никаких доказательств, если даже он, вопреки всем обещаниям, попробует рассказать правду. Василий еще раз оглядел иглу. Теперь, если не считать лужи густой, на вид вязкой жидкости, на полу ничего не было. Итак…

Нужно было идти дальше и… не было никаких слуг Ктулху, не было чудес подземного города… Немцы открыли огонь, и рухнул потолок, а он… чудом выбрался через один из коридоров, который обрушился у него за спиной. Вот и все… С одной стороны, провал, а с другой — успешное завершение миссии… Вот только Григорий Арсеньевич… На мгновение перед Василием вновь возник тронный зал Ктулху и его учитель, перебирающий карты.