— Допустим, — согласился Григорий Арсеньевич. — Но я не могу решать за всех, и потом… куда вы нас отведете? Быть может, много предпочтительнее будет смерть.

— Вы отпгхавитесь в один из наш-ш-ших подводных гогходов. Оттуда вам будет не выбгхатъея, так как у вас нет ш-ш-шабгх. Там вы проведете остаток своей ш-ш-шизни.

— Приятная перспектива, — хмыкнул Григорий Арсеньевич себе под нос. — Но вы хоть сознаете, что с нашим исчезновением ничего не измениться. Меньше, чем через неделю, сюда придет новая экспедиция, более многочисленная, лучше вооруженная. Вы не сможете всех убить. А если даже вам повезет, то придет еще одна, и еще. И так будет до тех пор, пока люди не завоюют этот город и не раскроют все его тайны, не разбудят вашего повелителя…

— Этого не случится. Уходя, мы уничтош-ш-шим часть каменного лабигхинта, а подводный путь сюда людям не сыскать.

— Хорошо, — кивнул Фредерикс. — Но это дела не меняет. Рано или поздно люди доберутся сюда. И что вы тогда станете делать?

— Убьем гогход и отступим на новые гхубеш-ш-ши обогхоны.

— «Гхубеш-ш-ши», говоришь… — повторил Григорий Арсеньевич, повернувшись и осматривая своих спутников, каждого по отдельности, — Вы сможете…

— Мы залечим гханы, но вы до конца ш-ш-шизни останетесь наш-ш-шими пленниками.

— Быть может… — было видно, что Григорий Арсеньевич ищет выход из создавшейся ситуации. — Кстати, я бы советовал вам поторопиться. Ваша «сестра»… она была при смерти.

— Мы давно забгхали ее. Вы не видели, — и человек-осьминог указал посохом туда, где совсем недавно ночевали полярники. На плитах крыши лежали шубы и куртки. Среди них, вытянув раненую ногу, сидел Ким, а Катерины не было. Они в самом деле забрали девушку, вот только когда?

— Во избежание дальнейшего кровопролития я бы предложил вам нас отпустить. Мы скажем, что эта пещера обрушилась. Если вы и в самом деле завалите лабиринт…

— Нет… — покачал головой человек-осьминог после длительного раздумья. — Я смогу отпустить лиш-ш-шь одного. Остальные станут залош-ш-шниками. Если отпущенный пгхоболтается, и люди придут сюда снова, залош-ш-шники умгхут. Если нет, то все останутся ш-ш-ишвы, и вы доживете до конца своих дней, кгхоме того, нам не пгхидеться снова убивать.

— Что ж, — вздохнул Григорий Арсеньевич. — Так, по крайней мере один из нас спасется, — он глянул на своих спутников и подмигнул Василию, а потом снова повернулся к человеку-осьминогу. — Итак, еще раз повторим условия: мы сдаемся. Вы лечите раненых, потом отпускаете одного из нас. Остальные остаются у вас в месте, которое вы называете подводным городом?

— Да, — кивнул человек-осьминог.

— Хорошо, теперь мне надо обсудить это со своими людьми.

— У вас несколько минут.

Григорий Арсеньевич повернулся к своим товарищам.

— Что скажете?

— А может, лучше вдарить им хорошенько. Они ведь не знают, что у нас есть оружие, которое уложит их на месте… — начал было Василий.

— И много ты их уложишь? — усомнился Григорий Арсеньевич. — Вон как лихо они разобрались с эсэсовцами. Это удача, что с нами была Катерина, иначе мы тоже бы были уже мертвы.