Юрка по молодости лет и авантюрному складу был скорее склонен поверить. Уже не раз битый жизнью и имеющий, какой-никакой отрицательный опыт, Бобров старательно сомневался. И только скептически настроенный ко всему не вызывающему моментального опьянения Вован, даже несмотря на то, что своими глазами лицезрел и даже трогал странный камень, отнесся к рассказу Лысого без должного пиетета. И слушал Серегино эмоциональное повествование скорее из чувства коллективизма.

Примерно через пятнадцать минут, когда Серега практически иссяк, потому что много за пять минут он, конечно, увидеть не смог, Бобров, наконец, сказал:

— А что у нас является критерием истины?

— Практика, — тут же ответил Смелков, хотя маркситско-ленинскую философию уже исключили из программы ВУЗов.

— Молодец, — похвалил Бобров. — Далеко пойдешь. Поэтому, Вован, заводи мотор и пойдем на место депортации Лысого.

— Не депортации, а проникновения, — поправил Серега. — Депортация к моему явлению отношения не имеет.

— Ну ладно, — легко согласился Бобров. — Пусть будет проникновение.

Идти до места было совсем не далеко. Они даже доспорить не успели. Бобров только спросил:

— Кстати, а где казенные штаны?

Серега понуро заметил:

— На той стороне остались, — но в голосе его вины не ощущалось.

В это время Вован сказал:

— Все, пришли.

Бобров встал на корме.

— Лысый, ты со мной?

— А как же, — сказал Серега и вывалился прямо через борт.

— Ждите здесь, — сказал Бобров остающимся. — Мы быстро.

Они действительно вернулись быстро. Минут через пятнадцать. Серега волок за собой химкомплект.

— Возвращаемся, — бросил Бобров и дальше молчал всю дорогу до причала.

Пока Вован относил номинальному владельцу ялика причитающуюся ему долю, рыбаки разложили на палубе вытащенную из ялика ловушку, развесили на такелаже мокрую одежонку и отправили сухого Смелкова в ближайший магазин на старинной «восьмерке» Боброва. Магазин находился недалеко, ГАИ сюда отродясь не заглядывало, и не имеющий прав Смелков особо не боялся. А Бобров с Серегой вытащили из каюты две верхние койки и положили их на крышку грузового люка, подготовив, таким образом, место для совещания. В каюте совещание ввиду его важности и секретности решили не проводить, мало ли кто может незаметно подойти. А на палубе все и всех видно издалека и никто втихую не подкрадется.