Златка взяла холодную бутылку, отхлебнула, закашлялась, пришла в полный восторг и умчалась в комнату, где тут же заорал телевизор.

После скудного обеда, который, естественно, прошел на диване перед телевизором, Бобров поинтересовался:

— Ужинать пойдем в таверну или купим продуктов и приготовим дома?

— А в таверне есть телевизор? — задала ожидаемый вопрос Златка.

— Ты так и просидишь всю неделю дома? — вздохнув, спросил Бобров. — А как же походить, посмотреть? Себя показать, наконец.

— Ага, просижу, — радостно сообщила Златка. — У тебя тут хорошо. Свет, вода, холодильник и вот, телевизор. И огонь всегда в очаге. Если бы еще рабы продукты приносили.

— Значит, не пойдем в таверну? — Бобров встал и стал натягивать джинсы. — Тогда я сбегаю в магазин.

— Подожди, — Златка с сожалением оторвалась от телевизора и достала из пакета новое платье. — Жаль, помятое немного. Ну да ничего.

— Дай сюда, женщина, — сказал Бобров, снимая с полки утюг.

Расстелив на столе старое одеяло, он за десять минут отгладил платье. Златка смотрела на это дело, открыв рот, и все пыталась потрогать утюг, но Бобров был настороже.

Новое платье облекло девушку как перчатка, заставив забыть об утюге. Она огладила невидимые складочки на груди и на бедрах и удовлетворенно вздохнула.

— Ну что, — сказал Бобров, любуясь ею, — идем?

Чем идти на площадь и разглядывать продукты на асфальте, Бобров решил наведаться в недавно открытый, как сообщил ему всезнающий Смелков, так называемый «супермаркет», в котором, опять же, по заверениям Смелкова, было практически все. Бобров рискнул и не прогадал. Восхищенная Златка брала то одно, то другое и ее корзинка скоро переполнилась. Более рациональный Бобров брал только нужное, но тоже вскоре ощутил дефицит объема. Расплатившись на кассе, он понял, что с такими темпами потребления тысячи им на неделю явно не хватит и пожалел о своем натуральном хозяйстве, где одного вина было хоть залейся. А уж про рыбу и говорить нечего.

Домой мчались как можно быстрее. Во-первых, на улице было очень жарко, а во-вторых, спешили сунуть в морозилку мороженное, которым Бобров решил побаловать подругу. Ужин вышел на славу. Особенно Златке понравилось мороженное, которое, правда, не успело как следует замерзнуть обратно. Бобров не успел оглянуться, как подруга смела три порции и он едва успел отобрать у нее четвертую. Хорошо, что Златка поняла, что Бобров сделал это не от жадности, а исключительно заботясь о ее здоровье и не стала обижаться, о чем прямо и заявила.

И вторую ночь неугомонная Златка посвятила исключительно телевизору. Бобров уже даже не делал попыток к сближению, а сразу заснул. Девушка опять расположилась со всем комфортом, направив на себя струю воздуха от мощного вентилятора, который тоже считала очень полезным изобретением, и без всякого напряжения просмотрела все программы до четырех утра.

Утром невыспавшийся из-за бормотавшего полночи ящика Бобров решил больше не церемониться. Он вынул из-под простынки голую сладко сопящую Златку и отнес ее под холодный душ. Раздавшийся визг согрел ему сердце. Девчонка после экзекуции дулась на него целых пятнадцать минут, по прошествии которых Бобров поинтересовался:

— Ну и куда мы сегодня поедем?

Замотанная в полотенце Златка, потреблявшая свой утренний кофе, тут же оживилась.

— Ты говорил, что у вас тут есть Херсонес. Поехали, посмотрим.

Бобров поставил чашку на стол.