— Джордж покажет вам ваши апартаменты. И запомните: все за счет нашего заведения. Если возникнут вопросы, любые, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.

Мэйджорс проводил взглядом удаляющуюся пару.

Стоявший неподалеку Сэм Хастингс задумчиво протянул:

— До чего лакомый кусочек эта девочка.

Мэйджорс кивнул, не слишком прислушиваясь к его словам, и, помахав рукой, направился к своему кабинету.

— Брент! Подожди минутку!

Он тут же остановился, развернулся кругом. От звука этого голоса радость переполнила его, кровь побежала быстрее. К нему приближалась женщина. Линда Фостер. Светлая мулатка. Кожа у нее не шоколадная, а чуть коричневатая, и черты лица правильные, почти европейские. Ей двадцать восемь лет, у нее острый ум и роскошное, сводящее с ума тело. Глядя на нее, Мэйджорс всегда вспоминал — надо сказать, с некоторым стыдом — замечание, которое когда-то отпустил его многоопытный дядюшка: «Брент, мальчик мой, если тебе придется трахаться с негритянкой, выбирай ту, что посветлее. Они гибкие, как норки, и знают толк в этом деле». Да, они это действительно знают, дядюшка был прав!

Линда улыбалась, но выражение лица у нее было встревоженное.

— Жаль, что приходится сообщать тебе плохие новости, Брент, но Джей Ди опять дурит. Если так пойдет, то он не сможет выступать вечером.

Мэйджорс шумно выдохнул и выругался:

— Черт побери! Где он?

— В гримерной, изрядно налакался и ругается последними словами, накидывается на каждого, кто по неосторожности приблизится к нему.

— Пойдем посмотрим, что там творится. Может, нам удастся привести этого сукина сына в надлежащее состояние.

Он сердито зашагал через холл, энергично переставляя длинные ноги. Линда ухватила его за руку и чуть не вприпрыжку, чтобы не отстать, поспешила за ним.

Нона Эдриан, зевая, вышла из спальни и взглянула на часы, стоящие на телевизоре. Сегодня ей на работу в «Клондайк» во вторую смену, так что впереди еще целый час.

Она почувствовала, что замерзает, и поплотнее закуталась в халат. В гостиной было прохладно. Нона подошла к кондиционеру. Ну конечно, установлен на восемнадцать. Работа Лэша, ясное дело. Он терпеть не может жару, а на улице сейчас, пожалуй, не меньше тридцати восьми градусов.

Лэш, Лэш…

— Черт побери, у нас кончается кофе, Нона! — крикнул он из кухни. — Пойдешь на работу, купи.

Ага, разбежалась.

— А почему бы тебе самому не купить? — огрызнулась Нона, оглядываясь по сторонам в поисках сигареты. — Целыми днями торчишь здесь, небось уже всю задницу себе отсидел. — Она отыскала полупустую пачку, вытащила из нее сигаретку и прикурила.