– Нет. Хочу домой.

– Потерпи немножко. Я отдам документы, и поедем домой, – сказал полуправду Илларион.

В управлении ему повезло. Он столкнулся с Матеашем в холле, сразу же был опознан, и вручил бумаги кадровику без долгих разговоров – о министерском приказе уже знали все до единого, вероятно, и обсудили за спиной не один раз. Как же. Рысь. Отец-одиночка. Диковина.

Тьфу.

– Пойдем, – Матеаш взглянул на скрипящего Братислава, открыл дверь на улицу. – Поболтаем в неформальной обстановке. Кофе пьешь?

Илларион кивнул, ожидая подвоха. Они перешли через дорогу, к заинтересовавшему Брайко официанту и дружелюбно-пирожковому кафетерию. Илларион пропустил Матеаша вперед, позволил сыну потрогать огнетушитель на подносе, и вошел в зал, пропитанный вкусными горячими ароматами. Есть захотелось невыносимо, и он понадеялся, что не опозорится бурчанием в животе. Братислав недовольно фыркнул, замотал головой. Перед сыном было стыдно – за обман, за доставленные неудобства – и Илларион дал себе слово в ближайший месяц потакать всем его капризам. Если, конечно, удастся уговорить его остаться в садике, чтобы выйти на службу. О самом худшем варианте он старался не думать, утешая себя мыслью, что дома его на прежнее место возьмут – просто придется пережить град издевок.

Услышав вопросы: «Почему ты не состоишь в браке?» и «Где мать?», Илларион постарался не лязгнуть зубами. Он прикладывал недюжинные усилия, но так и не смог доставить беременную Берту в мэрию и заключить брак – дарса категорически отказалась от формальностей и велела ему забирать ребенка просто так, без возни с бумагами. Или отдать в интернат.

Разумеется, Илларион Братислава забрал – именно ради этого он у Берты в ногах валялся, уговаривал больше не пить травки и родить. И даже добился того, что в свидетельство о рождении были вписаны и мать, и отец – это делалось без личного участия Берты, поэтому обошлось без препятствий.

Уверениям Иллариона, что в льготном графике работы он не нуждается, Матеаш поверил – или сделал вид, что поверил. Кто его разберет. Но выход на службу со стажировкой и испытательным сроком разрешил, а остальное было неважно. Илларион собирался работать как все, сутки-трое, потому что арендная плата за приглянувшийся ему дом была достаточно высока. При компенсации от министерства – подъемно. Без нее – нет. А до компенсации надо еще дожить. Купить машину, кучу мелочей, потому что в контейнер с вещами, который приедет из Хвойно-Морозненска, нельзя было впихнуть все и сразу. И не отказывать Брайко в игрушках и развлечениях – потому что он дал себе слово его побаловать.

Из кафетерия Илларион вылетел как ошпаренный – чувствовал, что Братислав вот-вот зайдется в крике, поэтому отказался от заманчивых пирожков и порции печенки, и побежал к машине. Да и волчьи взгляды напрягали. Но кусок бы в горло пролез, поперек не встал. Не родились еще те псы, которые испортят рыси аппетит.

Услышав писк сигнализации, сын оживился. Перестал недовольно скрипеть и спросил:

– Домой?

– Домой, – ответил Илларион, не зная, что он будет делать, если хозяева не ответят на его звонок или новое жилье не понравится.

Понятно, что придется останавливаться в гостинице. Но как это объяснить Братиславу, который будет думать, что папа ему соврал?

Набирая номер, Илларион просунул руку под форменную куртку и рубашку, сжал плетеный талисман и попросил помощи у Кароя и Линши. Услышали ли его боги-близнецы, кто из них смилостивился – Карой, покровитель альф, или Линша, заботившаяся о кошках и маленьких детях – неизвестно. Удача повернулась лицом, и хозяева приглянувшегося ему дома согласились приехать для встречи прямо сейчас. И даже заохали, узнав, что Илларион с сыном нигде не остановились после перелета – «немедленно выезжаем, через двадцать минут будем на месте».

Определенную роль при выборе играло то, что этот дом сдавали лисы, а два других, более-менее подходящих – волки. Илларион понимал, что ему так или иначе придется поддерживать рабочие отношения с псами, но вселяться в волчье жилище не хотел. Во время поисков ему попадалось заманчивое объявление – сдавали хороший дом в этом же переулке. С участком в два раза больше, с гаражом, а не навесом для машины, и с бассейном. Прекрасно было все, кроме арендной платы. Илларион три дня высчитывал, можно ли снять дом с бассейном и жить не впроголодь, а потом сомнения разрешились сами собой – дом с большим участком кто-то перехватил, лишив его возможности поторговаться.

Навигатор не подвел. Илларион проехал по проложенному маршруту, убедился, что путь от городского управления к месту назначения занимает около пятнадцати минут – без пробок – и свернул с оживленной улицы Полевой на узкую дорогу со свеженьким асфальтом. Переулок Насыпной был коротким, нужный номер нашелся быстро. Порадовало то, что шум автомобилей немного стих – жить прямо рядом с магистралью не хотелось.

Илларион осмотрелся и признался себе, что разочарован. На фотографиях забор скрывала копна зелени, по стенам дома, закрывая окна, ползли какие-то вьющиеся цветы, уличный палисадник и деревья на участке радовали глаз и сердце. Сейчас кирпичное строение выглядело уныло, двор покрывал раскисший грязноватый снег, а рядом с протоптанной дорожкой отпечатались волчьи следы. Мелкие – вероятно, бегал щенок.

Вдали, в конце переулка, просматривались ворота с гербом. Судя по отметке на карте – тот самый госпиталь МЧС, который упомянул Матеаш. Возле казенного здания дорогу обрамляли пирамидальные тополя. Без листвы они напоминали лысоватые метлы, воткнутые в землю гигантом-садовником. Ветки и тянувшиеся вдоль улицы провода были обсижены хрипло каркающими воронами.

– Вот и приветственный хор, – пробормотал Илларион.