— Лара, застегни ремень, — мама всегда чрезмерно заботилась о нашей безопасности. Папа шутил, что это профдеформация врача.

Меня она опекала денно и нощно. “Лариса, не забудь шапку, возьми ветровку, застудишься”. И это в летние вечера, когда, казалось, даже солнце уставало от собственного жара.

В ответ я только досадливо морщилась, и не из-за опеки. Имя Лариса мне не нравилось, предпочитала, когда меня называли просто Ларой.

Мы ехали мимо деревьев, поникшими под ливнем и печально качавшими ветвями, словно провожая нас в последний путь. До деда Михея добрались уже ночью. Старик вышел во двор, подсвечивая себе большим фонарём.

— Ктой там стучит? — он подслеповато щурился в темноту.

— Дем Михей, это Кромские. Денис, Ольга и Лара.

— А! Сослепу и не разглядеть, — старик прошаркал ногами в галошах до калитки, открыл створки ворот, чтобы загнать машину, — что, совсем дорогу залило?

— Не то слово, — отец встряхнулся, как кот, стараясь избавить себя от лишней влаги, и крепко пожал руку хозяина дома, — побоялся до города по такой непогоде ехать. Можно, у вас заночуем?

Мы с мамой сидели в машине, чуть приоткрыв окно.

— Конечно, раз такое дело. Девчата, выходите. У меня и чайник как раз подоспел, — дед Михей приветливо нам махнул.

Мы с мамой шустро выскочили из авто, поспешив под небольшой навес, к двери.

В маленьких уютных комнатах было тепло, на лавке примостился толстый рыжий кот, на печке шумел только закипевший чайник. На столе стояла тарелка с пряниками и блюдце с душистым малиновым вареньем.

Мы разулись в небольших сенях и сели за стол.

— Не смотрите, что у меня дом маленький, разместимся, а мне бобылю много и не надо.

Жильё состояло всего из двух комнат. В первой была небольшая печурка, топившаяся по старинке, углём. Рядом стоял газовый котёл, новомодное веяние. Теперь все использовали голубое топливо: чисто, и мороки никакой.

Здесь же, под окнами, центральное место занял большой круглый стол, накрытый вытертой скатертью. За занавеской скрылась уютная спаленка. В углу притулился широкий сундук, каких, наверное, и не делают уже. Я с любопытством разглядывала обстановку: бывать в настоящих деревенских домах мне приходилось нечасто.

Напившись горячего чая, начали размещаться на ночлег. Нам с мамой дед Михей оставил кровать, отцу досталась лавка с толстым тюфяком из перины, сам же старик разместился на сундуке, бросив туда пуховый матрас.

Ночью громыхнуло так, что нас буквально подбросило на кроватях.

— Что происходит? — отец встал и выглянул в окно.

— Наверное, дерево какое на трубу завалилось, — дед Михей накинул ватник и поспешил во двор, — там перекрывается газ, — бросил он по пути.