– Кто там? – подозрительно спросил Зеко, чуть-чуть приоткрыв дверь.
Донателла с чувством пнула дверь ногой, отбив себе при этом пальцы.
– А вот что ты здесь делаешь? – рявкнула она. – Куда ты дел моего мужа?
У Зеко отвисла челюсть.
Миссис Боннатти! – заикаясь, проговорил он.
Да. Я – миссис Боннатти. И что? И сейчас я заходить внутрь. С дороги, остолоп.
Зеко растерялся. Что-то теперь скажет босс? Он отпустил дверь и не заметил, что за спиной Донателлы маячили фигуры двух мужчин.
– ФБР, – объявил один из них, сунув ему под нос удостоверение. – Мы ведем следствие по поводу одного из ваших соседей. Будьте добры ответить на несколько наших вопросов.
ГЛАВА 143
Бриджит лежала, сжавшись в комочек, посреди большой кровати. Слезы ручьями текли по ее щекам. Отвратительный, мерзкий человек раздел ее догола, трогал ее, заставлял позировать перед камерой. А теперь он раздевал Бобби, покряхтывая от удовольствия, в то время как малыш вырывался и отбивался изо всех силенок.
Она с содроганием представила себе, что сейчас последует. Раздеваясь до трусов, он во всех подробностях рассказал ей, что собирается проделать с Бобби. Он носил трусы с аппликацией в виде сердечек, и его возбуждение было очевидным и отвратительным.
Бобби кричал, и его отчаянные вопли как ножом ранили ее сердце. Это из-за нее Бобби попал сюда. Из-за нее.
Сантино не смотрел на Бриджит, сосредоточив все внимание на ребенке. Сейчас он совершит что-то такое ужасное... такое подлое...
Боджи быстро и тихо спускался среди зарослей кактуса, сорной травы и кустарника.
Лаки удавалось не слишком отставать. Она не обращала внимания на кусты и свисающие ветви, которые цеплялись и царапали ей руки и лицо.
Они подходили к черному ходу. Перед ними простирался большой бассейн, а вокруг него – несколько стеклянных дверей, ведущих в глубь дома.
Ворвемся здесь, – пробормотал Боджи, доставая револьвер. – Мы вот-вот освободим детей. Обещаю тебе, Лаки. Вот-вот.
Миссис Боннатти? – спросила Иден, проскользнув мимо Зеко и встав перед толстухой.
Донателла уставилась на нее.
У тебя здесь моя муж? – прогремела она. – Моя Сантино?