– Четырнадцать? Ну, конечно… – Ариадна посмотрела на соседнее седалище, где затаилась Нить. Отпрыск выполз в кабину из какого-то убежища только тогда, когда «Циклоп» пробил кислотный облачный слой и перешел из отвесного падения в горизонтальный полет. Приложив пальчик к губам и скорчив виноватую рожицу, Нить забралась в седалище. Телониус наверняка ее заметил, но промолчал, посчитав слова излишними. Времени и так в обрез, чтобы ради бедовой, тайком проникшей в «Циклоп» Нити возвращаться на Лапуту. А значит, и Ариадне не резон вмешиваться в семейные дела. Она сама здесь на рыбьих правах. Ее гипостазис не предусматривал участия в подобных делах. Соответствующий эйдос расплывчато оставлял это на усмотрение полномочных лиц. То есть на усмотрение Минотавра.
Тем временем Красное кольцо вокруг фабрики изменялось. На нем возникли вздутия, и Ариадне пришло в голову сравнение с Уроборосом, проглотившим стадо китов. Киты плыли друг за другом в пасть морского змея, а он их глотал, проталкивая их туши дальше к хвосту.
Ариадна на мгновение прикрыла глаза. Что за бред?! А когда открыла их, то увидела, как из кольца бьют ослепительные фонтаны света.
Включилась диспетчерская, голос произнес:
– Огневики отпочковались, Минотавр.
– Вижу, – процедил Телониус. – Скажите, что я не вижу.
– Пытаемся проложить резервный канал, но пока ничего не получается…
– Слышу, – еще злее процедил Телониус. – Давай, отпрыск, давай. Что-нибудь, что я не вижу и не слышу!
Отпрыск замолчал, как показалось Ариадне – в растерянности. Но вот динамики в кабине «Циклопа» вновь ожили:
– Орбитальные лазеры приведены в полную готовность, Минотавр. Ждем приказа.
– Ждите. Иду на посадку. Как только вытащу всех, не медлите. Сделайте там еще один остров ада.
– Ад в аду? Сделаем, Минотавр. Удачи и спасения.
«Циклоп» резко пошел вниз, будто кто-то обрезал нить, которая удерживала этот летучий утюг.
7. Фабрика
Только теперь стало видно, насколько фабрика огромна. Сотни их на Венере, и еще тысячи закладываются, выращиваются, вступают в строй, запускают производство наноботов. Работающую в нормальном режиме и на проектной мощности фабрику легко отличить – из дырчатых кубов непрерывно бьют струи темного дыма, выбрасывая триллионы механоспор в миллионах модификаций. Они рассеивались в облачном слое, внедрялись в почву, чтобы приступить к пока еще не фиксируемой и самыми чуткими приборами работе по выстраиванию и запуску сложнейших физико-химических процессов. Конечным результатом станет преображенная Венера. Венера без кислотных облаков и суперротации, Венера без раскаленных пустынь и сильнейших атмосферных бурь, Венера, пригодная стать пристанищем миллиардам возвращенцев.
Однако то, что с высоты выглядело тонким, едва различимым багровым кольцом, охватывающим фабрику, вблизи предстало грозным явлением. Кажется, разверзлось жерло вулкана и изливало густую раскаленную лаву, и эта лава текла непрерывной могучей рекой по замкнутому кругу, без единого прохода на превращенную в остров территорию фабрики.
Перед полетом на Венеру Ариадна беседовала со специалистами, которые занимались и планетоидом, и проектом, говорила с первоосвоителями, теми, кто в авангарде высаживался на негостеприимный планетоид, смотрела архивные материалы.
Природа феномена Красного кольца точно не установлена. Ученые лишь соглашались, что это весьма своеобразная форма кристаллических пород Венеры Назвать ее жизнью ни у кого не поворачивался язык. Красные кольца возникали по непонятным причинам, выдавливаясь из многочисленных трещин в поверхности планетоида густой массой, которая затем формировала вот такие почти идеальные окружности. Через несколько ротаций кольца распадались.
Но Ариадна была убеждена – в этой скудной информации никогда не упоминалось о том, что Красные кольца порождают Огневиков.
Похожие на сгустки пламени Огневики атаковали фабрику. Там, где они сталкивались с защитным силовым полем, вспыхивало радужное свечение, сплетенное из правильных геометрических фигур – шестиугольников, квадратов, кругов. И Ариадна поняла, что видит отпечатки структуры Огневиков, упрятанной в пылающую оболочку.