Течение отнесло его далеко к западу, и потребовался почти час, чтобы вернуться к устью Нила. Халифа сидел на груде сетей и курил одну за другой одолженные рыбаками сигареты, не сводя глаз с берега и сжимая ладонями лежавшую на коленях испорченную тетрадку Самюэла Пинскера. Морская вода превратила страницы в рыхлую массу, где никто не сумел бы прочесть ни слова. Ему следовало бы испытывать чувство вины, что он не сохранил блокнот, и переживать о многом другом. Но чувств не было, настолько он был опустошен. Как человек, которому металлическим ершиком вычистили все нутро.

Не осталось ничего, кроме абсолютной, непоколебимой уверенности, что ему надлежит сделать.

Я хочу напомнить тебе, Халифа, как обстоят дела в нашей стране. Была у нас революция или не было, люди, которых не положено трогать, остались.

Ну, это мы еще посмотрим.

Они достигли дельты Нила и повернули на юг, держа посередине реки. Пристань компании «Зосер» была хорошо видна на мысе западного берега. Но грузового судна и след простыл. Вместо него у стенки причала стояли две нильские баржи, и гигантские портальные краны наполняли их бочками. Он с неожиданным безразличием бросил на баржи взгляд. Луксор – вот куда ему требовалось попасть. У команды он позаимствовал мобильный телефон и сделал три звонка.

Первый – Зенаб, сообщить, что он в порядке. В ее голосе слышалось все: и ярость от того, как он с ней обращается, и облегчение от того, что он жив. Халифа не понял, какое чувство было главным, а выяснять не стал. Сказал, что будет дома попозже, к вечеру, и разъединился.

Второй звонок – в посольство Израиля. Он проинформировал дипломатов, что в результате несчастного случая погиб гражданин их страны. Полицейский из Иерусалима Бен-Рой. Пока этим и ограничился. Решил, что свяжется с израильтянами позже и тогда сообщит детали.

Третий, и последний, звонок был капралу Ахмеду Мехти из полицейского тира Луксора. Халифа объяснил, что ему требуется, пообещал прийти около семи и постараться не опоздать. А если Мехти снабдит его чем-нибудь вроде сумки для переноски, будет еще лучше.

Затем он молча сидел и прокручивал все в голове, стараясь представить карту, которую показывал им в течение последних недель шеф Хассани, – с дислокацией сил правопорядка на открытии музея в Долине царей. Халифа не сомневался, что обнаружил слепую зону в районе гробницы Тутмоса III и по дороге к ней в обход южной оконечности горного массива. Не исключено, что в последнюю минуту оцепление усилят и окно закроется, но он должен рискнуть.

Для таких компаний, как «Баррен» или «Зосер», закона не существует. Единственный способ поставить их на место – бороться с ними их же грязными методами.

На этом он и порешил.

Суденышко причалило в Розетте незадолго до трех часов дня. Переодевшись в свою высохшую одежду и оставив из чужого лишь подаренные ботинки, Халифа сошел на берег, даже не удосужившись поблагодарить рыбаков. Действовал словно на автопилоте. Купил у уличного торговца сигареты «Клеопатра», дошел до центра города, взял такси до Александрии и через час оказался в аэропорту. А еще через три по своему обратному билету вернулся в Луксор.

Весь путь он думал об Али и Бен-Рое, о руднике, полном ядовитых отходов, и о мертвой зоне у гробницы Тутмоса III. Это была точка опоры, на которой теперь балансировал весь его мир.

В полицейском тире он оказался двадцать минут восьмого.

– Строго говоря, оружие отсюда выносить нельзя, – упрек нул его капрал Мехти, отдавая объемистый брезентовый чехол. – Но учитывая, что попросил ты…

Халифа принял сумку, положил в один из закрывающихся на молнию карманов тетрадку Пинскера и расписался в ведомости. Он не стал ничего объяснять Мехти, а тот его не спросил. Они давно знали друг друга, и капрал ему доверял. Халифа надеялся, что у старого копа не будет неприятностей. Но если даже будут – что ж, ничего не поделаешь. С этого момента вообще ничего нельзя поделать и ничто не имеет значения, кроме мертвой зоны у гробницы Тутмоса III. Господи, только бы не усилили кордон!

С сумкой в руке Халифа доехал на такси до реки, переправился на моторке на западный берег и снова взял такси до подножия Тебанских гор. С другой стороны массив словно пронзала гигантская искривленная вилка – это и была Долина царей. Сегодня вечером по случаю открытия музея все подходы к долине были освещены и запружены полицейскими. Но если следовать вдоль гряды на юг, обойти Мединет-Абу, руины дворца Малката с россыпью битых черепков, маленький коптский монастырь Дейр-эль-Мухариб с его высокими куполами и стенами из сырцового кирпича, можно миновать кордон. Так и вышло. Халифа выбрал малоизвестную тропинку с другой стороны гор, сделал круг, проник сквозь сеть оцепления и спустился к скалам в конце долины, где в расщелине находилась тайная гробница Тутмоса III. Слева от расщелины из скалы выдавалось нечто похожее на огромную слоновью ногу – высокий уступ с плоской площадкой наверху, с которой открывался прямой, ничем не заслоненный вид на долину с музеем в середине. Вот она слабина оцепления. Слепая зона. Это место не позаботились охранять, считая, что, раз все подступы перекрыты, сюда никто не проберется. Но Халифа пробрался и теперь собирался этим воспользоваться.

Он на мгновение задержался, осматривая скалы, и, с удовлетворением установив, что за выступом не следят, пошел дальше. По кромке выступа извивалась невысокая каменная стена – ветрозащита возрастом три тысячи лет, которой пользовались древние стражники долины. Халифа пригнулся за ней. Перед ним, меньше чем в трехстах метрах, множество фонарей освещали фасад нового музея из стекла и камня. Музея некрополя Тебана корпорации «Баррен».

А напротив него – видимое как на ладони деревянное возвышение для знаменитостей, приехавших на открытие здания.

И где-то среди этих знаменитостей…