— А нам с вами — увы, есть чем. Подумайте, вдруг мы сможем найти просторную раковину, которая устроит нас обоих?

— Вам настолько не важно ваше личное пространство? — удивилась она.

— Очень важно, но — странная штука, я готов вас в него допускать. Вы очень деликатны с чужим личным пространством, и я не опасаюсь, что вы захватите его целиком и не оставите мне ничего.

— Спасибо. Хорошо, что вы это сказали, это ценно для меня. Но есть ведь ещё и такой момент — мы можем просто надоесть друг другу. Острота ощущений рано или поздно спадёт, и что тогда?

— Лично у меня пока никуда не девается, — он смотрел на неё так, что она понимала — да, верно, у неё тоже, когда он так смотрит, с ним хочется соглашаться во всём. — А если вдруг — мы ведь ещё и друзья, так? С человеком, который тебе хороший друг, в любом случае нормально делить жизнь со всеми её плюсами и минусами.

— А потом что-нибудь случится, и вам снова окажется удобнее жить здесь и всё контролировать. Вот как сейчас.

— А как же генерал, ваш дядя?

— Знаете, среди его детей существует следующая версия: они живут с тётушкой душа в душу ровно потому, что он большую часть жизни редко бывал дома, и они не успевали друг другу надоесть. Скажите, а что вдруг подтолкнуло вас к мыслям о… большой раковине?

— А вы не слышали? Карло съехал из дворца.

— Как так? — нет, Элоиза не слышала. — Куда? Почему? Неужели он уволился?

— Не уволился. Просто съехал. Что-то там у них повернулось куда-то с барышней-художницей. И он, как я понимаю, просто взял её в охапку и увёз в свою квартиру. И они теперь живут в той квартире, прямо скажем, далеко отсюда, и каждое утро час добираются до работы.

— Ничего себе, — почему-то Элоизу очень удивила эта новость.

— Я тоже не думал, что там всё так серьёзно. Квартира-то эта есть уже года два, и Карло её когда-то приобрёл, чтобы с шиком встречаться с девушками. Представляете — верхний этаж новейшего небоскрёба, убойный современный дизайн, лифт из гаража в прихожую, весь город как на ладони. А потом игрушка надоела, что ли, но последний год он туда даже не наведывался, кто-то ему там пыль вытирал, да и всё.

— А вы там тоже были?

— Конечно, меня позвали. Я и вас хотел позвать, но вы сидели у вашей тётушки, и достать вас оттуда было нереально.

— А что думает Асгерд? Впрочем, это, наверное, не вас нужно спрашивать.

— Наверное. У вас в отделе сидит барышня, одна из двух, что участвовали в переезде, спросите на досуге. Хотя та ваша барышня тоже не из болтливых. Но госпожа Асгерд сказала, что пока не намерена отказываться от комнаты во дворце — вдруг ей придётся задерживаться после долгой работы?

— Понимаю её, — улыбнулась Элоиза. — И желаю им счастья.

— Всё, я сдаюсь. Хватит рассуждений. Что бы вы там себе не думали, вот эта кровать сейчас — наше общее пространство. И когда мы с вами вдвоём, это больше, чем один и ещё один, — и он поцеловал её, и остальное стало не важно.