Смерил оценивающим взглядом Дакоу, затем Шамс.
– Кажется, все в норме, – сказал представитель агентства «Энеида».
– Я старался не перейти барьер, за которым отключатся системы контроля жизнеобеспечения, выполняемые жидким чипом, – заметил Думах, объясняя оставшиеся призрачные образы игровой площадки. – Но если кто-то почувствует, что организм работает как-то не так, то сразу говорите – я исключу его на время из системы подавления нейронных сетей и попытаюсь установить другие параметры фильтрации.
– Что ты понимаешь под словами «организм работает как-то не так»? – решил уточнить Дакоу.
– Головокружение, тошнота, повышенное потоотделение… – Думах нахмурился. – Обычно большинство процессов, происходящих в организме, контролирует жидкий чип, благодаря чему нам не нужно принимать пищу и заботиться о выводе отходов из организма. Мы не потеем, не плачем… Даже многие эмоции, являющиеся катализатором химических процессов в организме, находятся под контролем наночипов, перерабатывающих все, что можно, в кинетическую энергию, снижая тем самым нагрузку на нейронные сети. Процент от общего потребления, конечно, невелик, обычно это десятая часть от необходимой для существования в современном мире энергии, но сейчас работа наших чипов нарушена, так что неизвестно, как отреагирует организм на подобные изменения. В лучшем случае мы просто начнем потеть и, возможно, испытывать чувство голода. В худшем – доступные ресурсы будут распределяться неправильно, образуя зоны избыточного поступления наряду с преобладающими участками, где начнется катастрофическая нехватка необходимой для жизни энергии.
– Звучит скверно, – признался Дакоу.
– Будем надеяться, что этого не случится. – Думах активировал голограмму карты, определив маршрут к аварийному центру управления «Меккой».
– Дьявольский колотун, – проворчал Эбису, выбравшись следом за Думахом и Шамс на территорию игровой площадки «Мекка».
Электрический пес, взявший след беглецов, исправно справлялся с задачей всю дорогу по ремонтным полостям и обледенелым, заброшенным кварталам, но в «Мекке», переключившись на нейронный интерфейс восприятия, вдруг остановился, не получая нужных сведений ни с одного доступного датчика. Беглецы скрылись, перехитрили машину. Электрический пес закончил анализ, признал фиаско и направил сообщение о неудаче на основные системы управления. С задержкой в пару минут, потребовавшейся на обработку и перенаправление от одного сателлита к другому, информация стала доступна Сарсу. Следующие несколько минут ушли на то, чтобы перенастроить работы электрического пса, научив сканировать местность в широком диапазоне, затрагивая не только игровые локации, но и строительный каркас, лежащий в основе нейронных образов.
Вариантов бегства Думаха и Шамс было не так много, но Сарс не мог использовать весь потенциал защитного комплекса «Мекка», не вызвав абсцессов, так как некоторые функции пришлось блокировать, чтобы они не конфликтовали с его сателлитами. Оставалось анализировать и пытаться привести полученные результаты к общему знаменателю, объясняющему, каким образом интервентам удалось избежать глубокой интеграции в систему. В конце концов Сарсу, не активируя основные защитные системы «Мекки», удалось вычислить по незначительным сбоям в работе нейронных сетей след нарушителей. Электронный пес получил новые указания и протоколы поведения. Все было готово к тому, чтобы возобновить погоню, вот только…
От электрического пса пришел новый отчет, сообщавший о снижении жизненных показателей группы Эбису. Они замерзали и могли продержаться без дополнительных средств защиты от холода максимум минут десять. Рискуя потерять контроль над сектором, Сарс выявил ближайших от группы Эбису игроков, подменив основные алгоритмы интеграции в систему. Теперь вне игры стали бедолаги, волею судьбы оказавшиеся поблизости, а Эбису и его люди получили официальный статус игроков. Защитные протоколы предупредили о некритической ошибке, связанной с необъяснимой сменой местоположения, но все-таки приняли отклонение, подстроив системы к новым координатам, перенаправив к Эбису амуницию выброшенных Сарсом из системы настоящих игроков, обрекая тех на гибель.
– Быстрее, одевайте это! – закричал Эбису, увидев появившиеся термокостюмы, созданные нейронными образами, правда о последнем знал только Сарс. Это было его маленькое новшество – крошечный шаг на пути к слиянию миров, когда материя и энергия станут неразличимы.
– Кажется, о нас еще не забыли, – проворчал Камейн, облачившись в термокостюм.
Группа по-прежнему считала, что работает на разработчиков «Голода», преследуя нарушителей. Никто из них не признавался, но подобный факт льстил каждому – конечно, они заключили договор с разработчиками случайно, просто оказавшись в нужное время в нужном месте, но ведь теперь они уже не игроманы, а служащие игровой площадки. Кто из них мечтал о подобном? А кто думал, что работа на игровой проект окажется такой увлекательной?
– Ладно, пора браться за дело, – сказал Эбису на правах лидера. – Мы почти достали нарушителей. Давайте не будем разочаровывать тех, кто обратился к нам за помощью.
Он активировал функцию быстрого бега в термокостюме и последовал за сорвавшимся с места электрическим псом.
Прибыв на координаты, где находился аварийный центр управления «Меккой», Думах и Шамс обнаружили вместо запланированной Прай-Ми фабрики по производству незаконных нейронных модуляторов перевалочную базу, созданную по аналогу тех, что были построены в реальности для изучения затянутого льдами мира вне жилых комплексов.
– И как нам пробраться внутрь? – спросил нанятый присматривать за инженерами представитель агентства «Энеида».
Сенсоры, работоспособность которых выручала в «Голоде», были бесполезны на территории «Мекки».
– Предлагаю осмотреться и найти вход, – сказала Шамс. – В подобных местах разработчики обычно всегда делают скрытые проходы.