Он снова замахнулся, но на этот раз сделал ложный выпад, пытаясь вычислить, как будут действовать чужаки, и только после этого ударил по-настоящему.
Кнут описал дугу и опустился бывшему контрабандисту на плечо. Боль была такой сильной, что в первый момент ему показалось, что надсмотрщик отсек ему руку.
– Стреляй в него из лука! – крикнул он Саломее.
Бывшая танцовщица выругалась, признаваясь, что забыла о смене персонажа и успела выпустить в надсмотрщика три стрелы, прежде чем он нанес еще один удар кнутом. На этот раз кнут опутал Сета за пояс. Надсмотрщик кровожадно улыбнулся и потянул бывшего контрабандиста к себе. Рывок был таким сильным, что Сет пролетел шагов десять, распластавшись на каменной дороге. Три стрелы торчали из груди голиафца-надсмотрщика, но он не обращал на это внимания.
Отойдя от падения, бывший контрабандист взмахнул обоюдоострым топором, перерубив кнут. Надсмотрщик взвыл, разгневанный случившимся. Выбросив кнут, голиафец сцепил руки в замок и, занеся кулаки-молоты над головой, побежал к Сету.
– Стреляй ему в ноги! – крикнул бывший контрабандист.
Саломея выпустила в колени надсмотрщика четыре стрелы, две из которых попали в цель, но это не остановило приближающуюся громаду мышц.
– Мне конец, – пробормотал Сет, крепче сжимая в руках лабрис, но не веря, что у него есть шансы против разъяренного голиафца.
Внезапное спасение пришло в виде освободившихся рабов. Избавившись от оков, они пересекали вырубленную в камне дорогу, чтобы освободить от рабства других собратьев, невольно преградив дорогу надсмотрщику. Замерев, рабы-голиафцы хмуро уставились на своего истязателя. Повисла пауза в несколько секунд, затем рабы набросились на надсмотрщика, разрывая его на части голыми руками.
– Думаю, с нами они поступят так же, как только поймут, что мы чужаки, – тихо сказала Саломея.
Сет не спорил. Пользуясь суматохой, он и бывшая танцовщица обогнули свору почуявших кровь бывших рабов, надеясь, что удастся догнать Иакха прежде, чем он наделает новых бед, – пустые мечты.
Древнее божество, почувствовав находящихся в спячке детей титанов, направлялось к ближайшим покоям, где спали великаны. Рабы-голиафцы попытались преградить ему дорогу на входе в опочивальню, но Иакх превратил их в пепел, не потратив на это ни секунды лишнего времени. Подобная участь ждала и первых великанов, к которым он прикоснулся. Каменные исполины раскалялись докрасна, пульсировали так пару мгновений, затем взрывались.
Облака пыли заполнили чертоги великанов. Температура повысилась в разы, пробуждая остальных детей титанов. Когда Саломея и Сет наконец-то нашли Иакха, то информационные протоколы игровой точки сборки показали, как в других опочивальнях начинают пробуждаться дети титанов. Скоро они объединятся и уничтожат чужаков. В вещмешке Саломеи появились песочные часы. Обратный отсчет начался.
– Если я ничего не путаю, то у нас есть четверть часа, чтобы убраться отсюда, – сказала она, изучая полученные часы.
– Как быть с Иакхом? – спросил Сет, наблюдая, как древнее божество разделывается с последними каменными истуканами в покоях.
Две дюжины уничтоженных великанов, кажется, успокоили гнев Иакха. Саломея ждала, что он отправится к другим покоям детей титанов, но древний бог вышел из уничтоженного чертога и замер, вернувшись под контроль игроков.
Бунты рабов тем временем обрели масштабный характер. Убийство надсмотрщика сплотило остальных надзирателей. Объединяясь в группы, они преследовали голиафцев, которым удалось освободиться. Другие, все еще скованные цепями, галдели, пытаясь вырваться, но кандалы были крепкими и надежными.
Вращающиеся жернова и роторы, поднимавшие лаву к вершинам пещеры, остановились. То тут то там взрывались переполненные жерла вулканов. Звуки взрывов смешивались с ревом пробуждавшихся великанов. Лава начинала вытекать на дороги. Температура стремительно повышалась. Видимость ухудшилась из-за пепла и копоти.
– Нужно убираться отсюда! – закричал Сет.
– А ты знаешь дорогу? – Саломея оглядывалась, пытаясь понять, куда им идти.