– Я бы и спрашивать не стал.
Скопин на секунду вскинул горемычные брови и понимающе притих:
– Понимаю. Предложение торга уместно только с их стороны.
– Тут сложней. Пойдем, подышим, – Терентьев мотнул головой на крыло мостика, хлопнув себя по карману, где угадывалась пачка сигарет.
Вышли. Старший задымил, опять томя паузой.
– Особист цэрэушника в фарш превратил…
– Не тяни… у пиндосов есть что-то на нас?
– Да. Косвенно… но ты видишь, как они вцепились. Спроста? Я диалог-то и затеял – время думаю потянуть.
– А они… про вертушку нашу – ничего?
– Нет, – отрицательно мотнул головой Терентьев. – За своих что-то вякнули, дескать, есть желание «Кинг» прислать. Да чего-то завяли. Отмалчиваются. Говорят: «Надо ждать».
– И чего?
– Ждём.
Дождались.
Взгляд сверху
Дело раскручивалось, раскинувшись по коммуникациям на полпланеты. От выжидающего Вашингтона и дремлющей Москвы до клочков суши посреди мирового океана Пёрл-Харбора, Апры, Субик-Бея. И главных фигурантов, обозначенных для краткости цифробуквенными аббревиатурами ТG-18, ТF-12, ТАРК, ТАКР, стекающихся в километромильный квадрат концентрации внимания и действий, словно в воронку неизбежности.
Гавайи
Один из прибывших с директором ЦРУ людей, «сидящий» на связи, молча протянул начальнику телеграмму.
Едва мазнув по ней взглядом, глава федерального агентства, принимая информацию, кивнул и предложил адмиралу:
– Давайте пройдём в ваш кабинет, и я вкратце ознакомлю… с основными, скажем так, аспектами. Надеюсь, это не займёт много времени, – и пробормотал: – Боюсь только, что лишняя информация скорей запутает и будет отвлекать.
Начальник штаба изобразил из себя гостеприимного хозяина, налив из узнаваемой бутылки, подсунув известную табачную марку и пепельницу-бесприданницу.