– А почему всем мужчинам так необходимо иметь много женщин? Мой… – она повела рукой с сигаретой, – не пропускал ни одной юбки.

– Не приходилось видеть, как собаку-кобеля отпускают с поводка за ограду?

– О! Да, – она усмехнулась, – на ранчо. Кобель начинает над каждым деревом задирать лапу и метить.

– Вот так и мужчины, норовят пометить каждую самку. Суть – оплодотворить. Установка природы на размножение.

Она захохотала, затем как-то с интересом взглянула на собеседника. Хотела что-то сказать, но лишь кивнула, скорей сама себе. Дополнив пепельницу, неожиданно заявила, что пойдёт уже спать.

– Я провожу, – на автомате предложил майор.

– О’кей, – ответила почти равнодушно.

Поднялся по зудящему будильнику ручных часов. Блудоночь прошла. Даже сны какие-то закрученные снились… короткие, яркие, тревожные, в урывках, когда беспокойно просыпался, прислушиваясь – всё ли нормально?

Не пытался их припоминать – смахнул, стараясь прогнать прочь их неприятный и тревожащий осадок.

«Сны – помойка сознания!»

Летёха сидел в кресле, вывалив ноги на пульт.

Пересменка ночью прошла сумбурно. Майор выдал устные наставления. Но взглянув на опухшего от женской постели молодого парня, накатал ещё и подробную инструкцию прямо в чужом вахтенном журнале.

В этом же журнале сейчас бегло просматривал новые записи. Лейтенант дурака не валял, уже с утра выставив крайние координаты и прочертив курсовую линию.

– Как вахта?

– Всё спокойно.

– Эфир не гонял?

– О, чего-то нет. Хочешь, давай сейчас…

– Попозжа. Спать пойдёшь?

– Не-е. Расхотелось. – На лице лейтенанта блуждала улыбка. Он выжидающе поглядывал, пока командир закончит свои дела. Видимо, хотел что-то рассказать, посмаковать ночь, но Харебов его не поддержал.

Вскоре проснулись девочки, и летёха умотал. На ходовой мостик никто не наведывался. Харебов неожиданно для себя стал томиться. Лезли воспоминания ночи. Почему-то думал, что утром она придёт, но – нет. И от этого вся самцовая бравада одержанной сексуальной победы нивелировалась.