– Соглашайтесь! – громко шепнул мне на ухо Лесли. – Ваш туристический ваучер включает пятидесятипроцентную страховку от подобных случаев. Ксенофобия,[9] знаете ли – основная проблема, с которой сталкиваются туристы на курортах со смешанным заселением, подобных Адагруху…

– А остальные пятьдесят?

Поймите меня правильно: я совсем не скряга, но позволить какому-то там блохастому «маркизу» обчистить себя до нитки, да еще в самом начале отпуска?..

– Лучше пятьдесят процентов, чем пятьдесят дней на нарах! – резонно заметил Лесли трагическим шепотом.

Вот этого я позволить совсем не могла. Пятьдесят дней – это же весь мой отпуск и еще… Сумасшедшее количество дней еще!

– Я согласна… – с трудом выдавила я, с ужасом ожидая вердикта жабы, вернее жаба (или жабина?) в парике.

Уши кота, до сих пор нервно прижатые к голове тут же встали торчком, как и хвост, которым он только что охаживал себя по бокам, словно миниатюрный тигр. Пародия на тигра, конечно. Жалкая пародия на могучее, благородное, нескандальное животное… Посмешище!

Мгновенно ставший мирным и домашним, господин мур Маав пошептался с адвокатом (конечно, не каким-нибудь чересчур известным – где бы ему нашли звезду межпланетного класса за пару часов – обычным судейским крючкотвором), а тот – с судьей, важно кивнувшим и гулко бабахнувшим по своей кафедре антикварным деревянным молотком:

– Даздравора Александровна Прямогорова, гражданка Российской Федерации, планета Земля, за оскорбление словом и действием Ррмиуса мур Маава, гражданина Катсланда, планета Пусикэт, приговаривается к штрафу в пять тысячных катсландского китиголда в пользу последнего…

Я облегченно перевела дух, вдохновленная кажущейся мизерностью суммы, но Лесли поспешил меня разочаровать:

– Это не так уж и мало – где-то две с половиной тысячи российских рублей, между прочим.

– Но…

– Но заплатить придется.

– А если…

– А вот «если» встанет дороже.

– Прощайте сувениры! – горько вздохнула я, выуживая из сумочки кошелек, а из последнего – пластиковую карту «Омега-Банка»…

– Вот же зараза! – ругнулась я, вспоминая довольную, будто после доброй крынки сметаны, круглую физиономию кота, когда он, сопровождаемый своей стервятничьей свитой, подошел светски попрощаться со мной. – Наверняка раза в два этому мошеннику усатому переплатила!

Радость после чудесного освобождения из неожиданной передряги понемногу улетучивалась, уступая место досаде из-за легкомысленно отданных денег. Конечно, две с половиной тысячи «красненьких»[10] – сумма не критическая и даже не такая уж серьезная, но все равно, с подарками и сувенирами придется слегка ужаться. Вернее, быть не слишком уж щедрой подругой… Так, кого из знакомых можно оставить «за бортом»?..

Я вскочила с кровати и, распинывая попадающиеся по дороге вещи, направилась к картине, за которой, как указывалось в проспектах отеля, располагался вмонтированный в стену бар. «Шедевр» местного аналога Пикассо изображал непонятно что: не то какое-то здание в странном архитектурном стиле, не то одного из местных сановников в парадном мундире и высоком головном уборе… Впрочем, неверным, как потом выяснилось, оказалось и первое, и второе предположение: на картине был изображен символ веры местной расы – Сияющий Нефритовый Жезл.

Конечно, алкоголичкой я себя, отнюдь, не считаю, даже пьяницей, но выбор напитков в зеркальной нише, стенки которой приятно курились морозным дымком, оказался выше всяческих ожиданий. Пришлось даже постоять в раздумье некоторое время, ощущая разгоряченным телом живительный холодок, струящийся от разнокалиберных бутылок с пестрыми наклейками.