Даже детская лежанка оказалась для моего соседа более чем велика, но, увы, для отдыхающего его размеров, при всей предусмотрительности адагрухцев, ничего более подходящего не нашлось. Галантно проведя меня к нашим местам, маркиз Маав, еще не остывший от недавнего инцидента в ресторане, с изрядной долей яда весьма остроумно расписал, как целая толпа сыррян (кот клялся, что не менее роты, хотя, на мой взгляд он из мстительности преувеличивал) во главе с премьер-полковником Иииком занимает свой лежак, всего один на всю делегацию. Особенно красочным вышло описание купальных костюмов микровояк, на которых – только представьте себе! – тоже имелись знаки различия, как на мундирах. Обидчик кота, к примеру, щеголял в полковничьих плавках с широкими двойными лампасами на боках. Ррмиус божился, забираясь в не слишком понятные мне материи, что самолично был свидетелем этого пикантного зрелища.
– Я слышала, что обитатели Сыррра еще не самые малорослые из посетителей «Адагруха-2», – вступилась я за мышоидов, намекая на прибывших с маркизом непрошеных постояльцев, с которыми ему пришлось так недавно и так жестоко расстаться.
Господин Маав невозмутимо почесал задней лапой противоблошиный ошейник, к наличию которого никак не мог привыкнуть, и предпочел не заметить прямого намека в моих словах.
– Совершенно верно, – заявил кот и по его вечно бесстрастной физиономии, как обычно, было непонятно – иронизирует он или говорит совершенно серьезно. – Обитатели планетной системы Арнедон, например, в среднем, пятидесяти миллиметров ростом (или длиной), Пшшашша – двадцать, а Сссса’гассцы…
Я слегка задремала под его антропологические изыскания, живо напомнившие нудные лекции Моего, поэтому упустила все последующие градации, но подозреваю, что обитателей станции на самом деле было гораздо больше, чем мне казалось ранее.
Под действием лучей изумрудного светила, моя кожа за несколько часов проведенных на «пляже», к глубочайшему удовлетворению, уже успела немного загореть. Под понятием «загореть» я подразумеваю приобретение именно того легкого зеленовато-золотистого оттенка, который является настоящим писком моды уже второй год подряд и за которым, среди прочего, я перлась сюда за тридевять парсеков от Земли.
Что делать, если действие света местной звезды на кожу в корне отлично от излучения всех других светил и повторить его или хотя бы имитировать, не удалось еще никому и нигде? Подобно тому, как под лучами Солнца, Проксимы Центавра, Тау Кита и еще сотен и тысяч огненных шаров, кожа человека приобретает коричневый оттенок, заштатная по астрономическим понятиям Янтелла окрашивала кожные покровы всех, без исключения, существ во все оттенки зеленого спектра, от оливково-золотого у людей, до ультрамаринового у тех же уаоиан. Надеюсь, до конца отпуска я успею достичь того глубокого цвета кожи, которого невозможно добиться никакими искусственными методами, и ввергну по возвращении в прострацию всех подруг, не говоря уже (что более предпочтительно) о соперницах.
Как жаль, что до сих пор не изобретен купальник, ткань которого пропускает весь спектр излучения… Нет, можно было бы позагорать и в естественном, так сказать виде – множество дам, как я заметила, позволяет себе не только «топлесс», но… Воспитание у меня, извините, не то. Хотя одна мысль о том, как был бы потрясен Мой, увидев ВЕСЬ мой загар, способна была поколебать и не такие нравственные устои.
– Кстати, ваша светлость, позвольте спросить, – поинтересовалась я у разомлевшего на солнцепеке соседа, уже не то мурлыкающего, не то похрапывающего, причем довольно мелодично, – а за каким чертом вы, вообще, притащились сюда за столько световых лет, если покрыты с головы до кончика хвоста шерстью, замечу при этом – весьма густой…
– Конечно неистребимая тяга к приключениям, мадам… – промурлыкал Ррмиус мур Маав, не открывая глаз. – К тому же, обращу ваше внимание на то, что и у меня, покрытого шерстью (хотя сам я свой волосяной покров вульгарной шерстью не считаю) с ног до головы, как вы изволили выразиться, есть открытые участки. Нос, к примеру, или подушечки пальцев… Кончики ушей, опять же…
– А что, у граждан Катсланда тоже модно щеголять зеленым носом и ушами?
– Не очень, – непривычно мягко ответил кот, на мою истинно женскую бестактность. – Скорее всего, я являюсь уникальным оригиналом…
Пожалуй, я перегнула палку: какое мне, спрашивается, дело до того, модно на Пусикэте иметь зеленые уши или нет?
– Я, почему-то, не замечаю здесь неантропоморфных отдыхающих, – решила я сменить я «пластинку». – Вы не в курсе, маркиз, с чем это связано?
– Оглянитесь вокруг, – предложил мур Маав, – и вы найдете одного из них у себя под боком. Или я очень похож на представителя вида Homo Sapiens Terrensis?[16]
Выбранив себя за длинный язык, я не отставала:
– Но все-таки…
– Элементарно, Ватсон! – съязвил Ррмиус, проявив свое знакомство с земной беллетристикой. – Просто для всех, мало напоминающих вас, господа Прямогорова, на противоположной стороне «Агадруха-2» расположены еще два «солярия». И места там предостаточно, в отличие от здешних палестин, – кот картинным жестом обвел лапой переполненный зал. – Среди негуманоидов гораздо меньше любителей солнечных процедур… Но посетить их вы, скорее всего, не решитесь. Или вы уже достаточно адаптировались после давешнего визита в ресторан?
Бр-р-р! Все-таки маркизу палец в рот не клади…
Беседу нашу прервал целый душ из прохладных брызг, причиной которого стал все тот же мерганец, выбравшийся неподалеку от нас из бассейна и с милой непосредственностью отряхнувшийся на его бортике, чтобы не нести на себе понапрасну литры воды. Вы видели, когда-нибудь пса-мастино после купания? Увеличьте сего симпатичного представителя собачьего племени раз в пять-шесть, придайте ему ряд сходных с человеческими черт и вы получите полное представление о данной невинной шалости.