Глава 17

Удар прошёл медленно, плавно и без всяких попыток сопротивляться. Волосатая голова отклонилась и тут же вернулась в исходное положение. Я схватил Лукьяна за локоть и оттянул его назад, хоть это и было рискованно: его ноздри раздувались, как у быка на корриде, а лицо залилось кровью. Парни тоже бросились растаскивать в разные стороны.

— Как ты смеешь?! — орал Мамонтов. — Смеёшься над устоями моими?! Это не устои, это принципы! Никогда! Ни в жизни Мамонтовы не играли в азартные игры!

Жест был более чем нелогичным, но я уже встречал такое. Человеку наступили на больную мозоль, и это стало спусковым крючком. Человек может днями не выражать ничего на лице, но при этом у него копится такая уйма агрессии и злобы, что в один прекрасный момент всё вырывается наружу. Он просто завидует, понял я — тяжело быть не в центре внимания и не лучшим, когда так привык к этому.

Да уж. Ну и коллега мне попался!

— Лукьян, остынь, — спокойно сказал Тукай. — Я ничего не имею против твоих устоев. Это был не сарказм, а обычный вопрос.

— Дворики, вечно вы стебёте купеческих! Ну и что, что у меня низкий процент! Это ничего не значит!

— Ничего не значит, — кивнул один из сороколетних. — У меня, например, ноль и один. Живу как-то.

— Прости, — продолжил Тукай всё тем же спокойным тоном. — Я не хотел тебя оскорбить.

Из кабинетов в коридоре показались штабс-адьютант и преподаватель:

— Что-то случилось? Что за шум? — нахмурился дворецкий.

А преподаватель, тот самый Иван Иванович, читавший днем ранее про географию и геополитику, хитро улыбнулся:

— Ничего существенного, лёгкое выяснение иерархии. Пройдёмте в аудиторию, господа!

Я глянул на Тукая: он пощупал челюсть, пробормоча что-то на ходу. На кончиках пальцах возникло свечение, а затем у него исчезла вся краснота на коже, возникшая после удара. Неужели у него есть и второй навык — навык лекаря? У человека, чуть постарше меня?

— Ну, что. Северная Америка, — начал преподаватель. — Надеюсь, здесь никто не ошибётся с союзниками на этот раз?

— Республики Аляска и Русская Арктическая? — предположил кто-то из парней.

— Ну, Аляска, положим, откололась от Империи ещё после Второй Японской и находится в сильной экономической зависимости от Винланда. Она целый век двигалась в этом направлении. Что до Русской Арктической — она стала независимой не так давно и пока что она больше зависит от нас, чем от своего южного соседа. Но всё может измениться.

Я вгляделся в очертания Винланда на карте* — американской части Норвежской Империи. Он занимал примерно половину привычной мне Канады, подпираемый с юга Луизианой, а с севера — нашим арктическим протекторатом. Всё же, климат имеет большое значение, подумалось мне. Если в мирах Основного Пучка на этой территории проживала от силы пара миллионов человек, то здесь — целых шестьдесят.

По самому центру карты, между двумя крупными озёрами зиял треугольник, помеченный как «Спорная территория».

— Хотите сказать, Луизиана — наш основной союзник? — предположил Лукьян.