Североамериканский континент был перекроен на десяток незнакомых государств, включая Республику Ирокезов и Русскую Арктическую Республику, а Африкой, Южной Америкой и половиной Азии владели совместно Франция, Испания, а также Бразильская и Японская империи. Китай был расчленён на полдюжины государств, половина из которых была под Японией. Некоторые из бывших колоний стали независимыми из-за деятельности социалистов, некоторые — остались доминионами. А некоторые до сих пор принадлежали России.

В начале девяностых произошло много изменений: подписание мирного договора с Японией, парад суверенитетов на окраинах и в некоторых колониях, снижение роли Императора и усиление роли Губернского Собрания. Именно тогда к Империи добавилась новая характеристика — “Федеративная”.

Я заглянул дальше. Два больших моря рассекали Сахару. Большое море плескалось посреди Австралии, поделенной между пятью державами, включая Россию.

Примерно через час я перешёл к обзору последнего материка — Антарктиды и присвистнул.

— Антарктида, что ли, обитаемая? — пробормотал я

На этой фразе Ленка, всё ещё дежурившая рядом в гостиной в обнимку с телефоном сделала удивлённое лицо и молча ушла в комнату. Какая она, всё-таки, молчаливая и замкнутая, подумалось мне.

Ледники занимали только центральное плато, всë побережье поросло лесом, а государств было не меньше, чем в Америке. В том числе тот самый Русский Антарктический Союз, про который говорилось в новостях.

Отец… Антарктида. Что-то шевельнулось в памяти. Время встречи с бывшим однокурсником уже подходило и я не рискнул погружаться в энциклопедию глубже.

Порылся в пакетах, собрался, переодевшись в повседневное: достаточно невзрачный лёгкий свитер и брюки, напоминающие джинсы, нашёл в пакете кобуру и нацепил на пояс пистолет. Затем попросил Ленку помочь разобраться с картой и вызвал такси.

Народа на улице ближе к вечеру прибавлялось. Высыпали группы ярко раскрашенных девушек в странных карнавальных платьицах, ростовые куклы, рекламирующие неизвестные команды. Из дорогих машин выходили в сопровождении мордоворотов представители золотой молодежи: не то родовое дворянство, не то купечество, я пока не разбирался. Все толпы стекались к огромному зданию стадиона, отчего на светофорах пришлось стоять дольше обычного.

— Кто играет? — спросил я таксиста.

— Так ведь, барь, игра года. “Уральский Мастер” и “Бирнингем”.

— Футбол?

Таксист как-то испуганно обернулся.

— Мы ж не луизианцы какие-то. Лапта. Байсболль, как говорят на Европейском Полуострове.

Европейский полуостров — звучало одновременно и свежо, и жутковато. Приехал, расплатился, но однокурсника своего не обнаружил.

— Пробки! — прокричал он мне в трубку. — Ещё минут десять, посиди там у входа.

Кафе “Донно Виноградо” нашёл без труда, сел на скамейки рядом со уличной статуей, изображающей гриффона, достаточно правдоподобного. Народ тёк мимо меня, я долго и часто бывал одиночкой, но чувство одиночества в огромной толпе всегда немного дискомфортно, тем более, когда ты находишься в новом мире первые часы. От нечего делать снова поразглядывал девушек. Вечерело и начинало холодать, отчего многие укутались в пончо и платки. Через минут десять позвонил Сиду.

— Мы тут с Тарагуптой в кабаке через дорогу засели. Я тебя вижу, барь, всё окАй. Если что — подскочу.

Я разглядел вывеску “Техасский Рэднек”, и стало как-то спокойнее. После я обратил внимание на то, что ускользало от взгляда из-за своей непривычности. Со многих вывесок, со стен проезжающих автобусов на меня глазели прекрасноликие мультипликационные азиатки. Я вспомнил, что в моих вещах были подобные картинки на носителях информации и на разбитой кружке. Да и многие девушки на улицах, судя по всему, копировали подобные образы.