Я стоял посреди ромашкового поля. Был солнечный день, а на небе ни единого облачка. Везде витал аромат травы и цветов. Я потрогал одну из ромашек, а она потянулась ко мне, словно приветствуя.

— Андрей! — я услышал до боли знакомый голос своей девушки. — Смотри! Здесь божья коровка!

Я обернулся на крик и увидел ее. Она была все такой же красивой, что и в день нашей первой встречи. Ее длинные черные волосы спускались до самой попы. Обворожительной, аккуратной и подтянутой попы. Сейчас волосы развевал легкий ветер и это придавало шарма ее лицу. Она не была чистокровной русской женщиной, в ней были и немецкие корни и британские. Это придавало ее внешности необычности и определенной загадочности. Не экзотичности, нет, именно загадочности.

Не веря своим глазам, я медленно стал подходить к ней. Я окончательно запутался. Теперь мне стало казаться, что тот, другой мир, это просто странный и дурной сон, а реальность вот она, передо мной. Я аккуратно взял ее руку в свои, потрогал нежную кожу и убедился, что все это реально. Не выдержав, я обнял ее.

— Как же я соскучился. Мне было одиноко без тебя.

Она ничего не ответила, лишь прижала к своей груди мое лицо. Из уголков моих глаз потекли слезы, обжигая лицо и промокая ее клетчатую рубаху. Ее рука начала медленно поглаживать мои волосы.

— Тише. Тише. Все в порядке. Тебе больше не нужно все это терпеть. Просто отдайся в мои объятья и мирно засыпай.

Я еще секунд десять вдыхал аромат ее тела сквозь рубашку, пока что-то не клюнуло мне прямиком в мозг. Я решил отодвинутся от девушки, но ее руки крепко держали мою голову. Тогда я стал вырываться сильнее, но получил отпор нечеловеческой силы. Кое-как извернувшись, я все-таки смог выкрутится из объятий и сразу же отскочил на пару шагов.

— К-к-куда ж-же ты? — это уже не было лицом моей девушки. Его исказила злобная гримаса, а глаза были полностью черными. — Нам было так х-х-хорошо вместе.

Постепенно ее внешность стала меняться. Волосы выпадали клочьями, осанка искривляться. Только теперь я обратил внимание, что вместо ног у нее были копыта, которыми она сейчас нервно била по земле и затаптывала ромашки. Все цветы вокруг нее начали увядать, а небо стало приобретать багровый оттенок.

— Ты не сможешь б-б-бегать от судьбы вечно. — в этом голосе слышались десятки других голосов, которые я хорошо знал. Лишь один был мне незнаком, и именно он пугал меня больше всего. — Тебя ж-ж-ждет Забвение!

Руки девушки стали увеличиваться в размерах, а на концах пальцев вырастали длинные когти, словно у тигра. Она припала на четвереньки и бросилась на меня. Я едва успел среагировать и кувырком уйти в сторону. Недолго думая, я побежал прочь. Я бежал так быстро, как только мог. Позади слышались отчетливые удары копыт по земле и звук все приближался и приближался. Наконец я понял, что именно сейчас мне нанесут удар и снова совершил кувырок в сторону. Тварь, что пролетела мимо меня, уже совершенно не походила на человека. Скорее на его мерзкую пародию. Кожа сменила оттенок на черный, руки неестественно извернулись, а одежда окончательно изорвалась из-за значительно возросших размеров чудовища.

Тварь встала во весь свой рост и мои колени непроизвольно затряслись. Эта штука была размером не меньше трех метров. Она поманила меня к себе пальцем и мерзко захохотала. Я не стал испытывать удачу и тут же попытался развернутся и вновь побежать, но упал, едва предприняв попытки к бегству. Земля уже засасывала мои ноги. Да и не землей это было вовсе, это было черной жидкостью, противно булькающей и источающей отвратительный смрад, отдаленно похожий на гниль. Постепенно жидкость стала засасывать мои ноги, а тварь медленно приближаться ко мне…

***

Меня разбудил удар такой силы, что зубы едва не выпали. Надо мной стояла запыхавшаяся Тира. Она была взволнована. В руках она сжимала котелок. Похоже именно им она меня и огрела.

— С каждым разом тебя становится все труднее будить. — Она говорила шепотом, чтобы не услышали прочие члены отряда. — Повезло, что ты не успел закричать, иначе остальные бы проснулись.

— Тогда как ты узнала?

— Ты ворочался во сне. Я специально свой спальный мешок кинула рядом с твоим, чтобы следить. Так дальше дело не пойдет, я не высыпаюсь, ты не высыпаешься. Похоже, нам все же придется остановить этот рейд.

— Ни в коем случае. Мы зашли уже глубоко, а добыли ничего. Это не окупит даже работу носильщика. А после налоговых сборов там и вовсе нечего будет делить. Не хочу подводить отряд.

— Тогда что ты предлагаешь делать? Оставить тебя умирать во сне?