— Ку-дар, иди сюда.

— Тебя зовут, — меня подтолкнули в спину. Это был Нир, появившийся неизвестно откуда, его взгляд призывал выполнить приказ Бежу. Я трусцой подбежал к своему временному хозяину.

— Ку-дар, встань на колени, ты доставишь в мой дом великого Легвуа, — велел мне Бежу. В первое мгновение я чуть не снес голову богатому «дех-ни», но этим не смог бы помочь Напусе. Преклонив колени, дождался, пока мне на шею усадят Легвуа, и пошел вслед за Бежу и «сен-арами», чувствуя себя самым обычным мулом. На крыльце я снова опустился на колени, чтобы с меня могли снять Легвуа. У меня есть четверть сирда, чтобы помочь Напусе по-прежнему висевшей в воздухе без признаков жизни. Два трупа «лан-ги» уже привязаны к седлам, «сиги» прекрасно чувствовали себя на открытом воздухе. Казалось, они наслаждаются палящими лучами сирда, только частые подрагивания больших ушей свидетельствовали, что лошади охлаждают себя.

— Куда прешь, скотина, — «лан-ги» с ожогом на щеке больно треснул меня мечом по спине. Засмотревшись на лошадей, я не заметил, как пересек половину площади, оказавшись рядом с Напусой. Ее охраняло четверо воинов, только двое из них не получили ожогов. Мысленно прокляв этот недожаренный бекон, сменил траекторию, устроившись в небольшом переулке, откуда хорошо просматривалась площадь. Практически все население Даре-Ач скопилось в переулках или под полотнищами натянутыми между улицами. Новостью номер один стала Напуса: люди удивлялись, как они не заметили, что жена Алсага являлась ведьмой.

— Ты ходил к ней, ку-дар? — Ниру удалось подкрасться сзади так незаметно, что я вздрогнул при звуке его голоса.

— Не успел, — я соврал, даже не успев подумать.

— Так и говори, если тебя спросят, но я-то знаю, что ты с ней виделся. Не бойся, мой рот будет молчать, да проклянет меня Азрум, если я нарушу обещание.

— Чего тебе, Нир? — от моей вчерашней симпатии к «дех-ни» не осталось и следа. Его рябое лицо меня бесило, руки чесались от желания свернуть ему шею.

— Хочу спасти твою жизнь. Я чувствую, ты очень необычный. И клянусь сирдом, что-то говорит мне, что именно ты нарушишь устоявшийся порядок вещей.

Я посмотрел в глаза Ниру: может он вчера умудрился подслушать наш с Напусой разговор? Но водянистые глаза «дех-ни» были спокойны, в них нет страха, скорее, почтение.

— Мне что-то угрожает, Нир?

— Нет, если ты не попытаешься спасти жену Алсага, — ушел от прямого ответа рябой.

— С чего ты решил, что я собираюсь ее спасти? И как мне это сделать, если я этого захочу?

— Никак, ку-дар. Она мертва, то, что ты видишь, ничего не значит. Ты видел, какой силой обладают прибывшие? А ты простой ку-дар, сильный, смелый, ловкий, но у них есть «дар», а у тебя его нет. В детстве, когда отец брал меня в Гардо-Ач, там тоже поймали ведьму. Она не могла кидать молнии, просто умела лечить людей. И там был человек, который вот так подвесил ее в воздухе. Когда он опустил ее на землю, ведьма была мертва, но все равно ее сожгли.

— Нир, мне кажется, ты знаешь куда больше, чем говоришь. Почему я должен тебе верить?

— Потому что, ку-дар, все это несправедливо. И я очень хочу, чтобы все изменилось. Очень давно Сирдах жил по-другому, не было ку-даров, дех-ни, лан-ги и прочих. Только люди, кварки, шипокрылы и другие животные, и все между собой ладили. Но потом что-то случилось, и все изменилось. Кто-то работает всю жизнь, чтобы просто прокормиться, а кто-то обладает «даром» и живет почти как сам Сирдарий.

— Где Губ? — я обратил внимание на отсутствие младшего брата.

— Губа больше нет, — по щеке Нира сбежала слезинка.

— Как нет? Что с ним случилось?

— Даир заменил нам «абрал»: он послал Губа за яйцом шипокрыла еще вчера. Дех-ни часто пытались принести яйцо шипокрыла, но никто не смог этого сделать. Губ умрет, если уже не умер.