Снова раздается стук в дверь, и мы вздрагиваем. Имоджен вскакивает и бежит открывать. Но в коридоре лишь две незнакомые женщины в брючных костюмах. На лицах у них написано раздражение, у одной в руках папка.

– Прошу прощения за вторжение, – обращается к Марку та, что повыше и поулыбчивее. – Мы интересуемся, нужны ли вам еще, м-м-м, все, – кивает она на другую женщину, – чтобы остались, или если… – Она замолкает.

– Моя ставка в любом случае невозвращаемая! – резко бросает та, что пониже.

– Вы, наверное, регистратор? – говорит Алиса. – Просто лучик солнца.

– Алиса! – шикает на нее Марк, прежде чем повернуться к женщинам. – Моя невеста, возможно, серьезно больна. Нам необходимо отвезти ее в больницу, и я не знаю, сколько времени это займет. Хоть я и принимаю во внимание ваше вознаграждение, которое выплачу, но мы уезжаем сейчас.

– Но я не могу! – восклицаю я, и все на меня смотрят. – В том смысле, что не могу позволить тебе этого сделать.

– Сколько займет церемония – самое большее десять минут? – вдруг леденящим душу тоном спрашивает мама у регистратора, которая сопит и неохотно кивает.

– Нет, мам! – обрушивается на нее Алиса. – Ты с ума сошла? У Софи, может, прямо сейчас образуется огромный тромб!

– Софи знала, чем рисковала, однако сделала все, чтобы прибыть сюда. Ясно, чего она хочет, и с этим необходимо считаться. Пожалуйста, – обращается мама к регистратору и другой женщине, – спуститесь вниз и сообщите всем, что мы просим их собраться в главном зале. Алиса, где цветы?

– Да что с вами всеми такое? – Сестра смотрит на меня, и я отворачиваюсь.

Я вынуждена исполнять указания, а это означает пройти по проходу и подвергнуться публичному унижению во время церемонии. Надо жить дальше с последствиями, касающимися лично меня, но – вспоминаю фотографию Эви, крохотную и беззащитную на сиденье машины, – я сделаю что угодно, лишь бы защитить нас.

– Мы тебе все устроим по высшему разряду, обещаю, – говорит мама. – Алиса, цветы! Марк, ты тоже иди!

Я взволнованно гляжу на нее. Неужели она все-таки открыла фотографии?

– Ты точно хочешь остаться? – обращается ко мне Марк. Я молча киваю. Он улыбается, обнимает меня и целует. – Я люблю тебя. – Марк целует еще и детей и выбегает из номера.

– Ура! – восклицает Имоджен. – Ты выйдешь замуж! Пошли! О господи! – Глаза ее округляются. – Эви! – Она бросается к раскладной кроватке и обнимает свою спящую дочь. – Мамочка тебя не забыла, – бормочет она, когда появляется Алиса с цветами.

– Живее! – нетерпеливо говорит мама. – Все готовы? Тогда за мной!

Мы выходим в коридор. Мама шествует в авангарде, а Изабель внезапно подбегает ко мне и сует в руку свою маленькую ладошку, чтобы с важным видом шагать рядом. Сердце у меня замирает. Я сжимаю ее ручку, а она улыбается. Вот какую цену мне придется заплатить за содеянное. Я потерпела полный крах, пытаясь защитить ее, Оливье, Марка и Лу от неотвратимо надвигающегося публичного скандала и позора.

Когда мы приближаемся к краю лестницы, я вижу, что распорядительница в соответствии с инструкциями очистила холл от гостей. Остались лишь она и папа, одиноко стоящий у больших закрытых двойных дверей, ведущих в танцевальный зал, за которыми ждет мой жених. Он выглядит подавленным.

– Ну же, ну! Выше голову, – произносит мама, похлопав его по плечу, когда проходит мимо и проникает в зал.

– Идем? – улыбается отец, предлагая мне руку. Я молча опираюсь на нее, и тут перед нами настежь распахиваются двери.