— Понятно. — Келли кивнула. Она сдавала и получала вещдоки последние девять лет. — Спасибо.

— Потому что если хоть одной подписи не будет, можете попрощаться со своими шансами выиграть дело в суде. Вы можете арестовать самого отпетого преступника в стране, но если адвокат прослышит о каких-то процедурных нарушениях, ваше дело развалится быстрее суфле, которое слишком рано вытащили из духовки.

— Келли?

Оглянувшись, Свифт увидела старшего инспектора Дигби, который направился к ним, даже не сняв пальто.

— Я не знал, что вы сегодня придете, сэр, — заметил Тони. — Думал, вы все еще используете накопившиеся выходные. Не захотели сегодня играть в гольф, да?

— Поверь мне, Тони, я бы предпочел гольф. — Землекоп мрачно посмотрел на Келли. — В мой кабинет. Немедленно. — Он направился к двери и громко окликнул Рампелло: — Ник, ты тоже.

И если вначале Келли испытывала облегчение оттого, что не придется выслушивать нотации Тони на тему сдачи вещественных доказательств, то стоило ей увидеть выражение лица старшего инспектора, как сердце ушло в пятки. Она поспешно последовала за Аланом Дигби в его кабинет. Открыв дверь, он предложил Свифт присаживаться. Чувство ужаса в Келли нарастало. Она пыталась понять, почему Землекоп вызвал ее в свой кабинет, да еще так резко, и при этом вышел на работу в свой выходной. Ответ на этот вопрос мог быть только один.

Дарем.

На этот раз она действительно напортачила.

— Я за тебя поручился, Келли. — Дигби принялся расхаживать из одного угла крошечного кабинета в другой, и Свифт не знала, поворачиваться ей или сидеть за его столом лицом вперед, как подсудимый на допросе. — Я согласился на твой временный перевод в свой отдел, потому что верил в тебя. И ты убедила меня, что я могу тебе доверять. Я был на твоей стороне, черт возьми, Келли!

У Свифт свело желудок от страха и стыда. И как только она могла так сглупить?! В прошлый раз она едва не лишилась работы, но подозреваемый, на которого она напала, решил не выдвигать обвинений — а все благодаря Землекопу, который убедил его, что не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Даже дисциплинарный комитет принял решение в ее пользу — тоже благодаря разговору Дигби с его главой. «Смягчающие обстоятельства в связи с семейной ситуацией», — говорилось в отчете, но Келли понимала, что не сможет разыграть эту карту второй раз.

— Вчера вечером мне позвонил детектив-сержант из Даремской полиции. — Старший инспектор наконец-то сел за стол и оперся локтями о дубовую столешницу. — Он был удивлен тем фактом, что мы наводим справки об истории изнасилований в городе, и уточнил, не может ли он еще чем-то помочь.

Келли не решалась смотреть Дигби в глаза. Сидевший слева Ник повернулся к ней.

— Безусловно, это стало для меня неожиданностью. Может быть, я и собираюсь выходить на пенсию, Келли, но я до сих пор полагал, что знаю, чем занимаются сотрудники в моем отделе. И ни одно из наших расследований… — Он делал выразительные паузы после каждого слова. — Ни одно не относится к Даремскому университету. Ты не могла бы объяснить, какого черта вытворяешь?

Свифт медленно подняла голову. Ярость, переполнявшая Землекопа, наконец нашла свой выход, и он уже не выглядел настолько грозно. Но Келли все равно пришлось сглотнуть, чтобы вернуть утраченный дар речи.

— Я хотела узнать, не было ли новостей по делу моей сестры, — дрожащим голосом ответила она.

Дигби покачал головой.

— Уверен, тебе не нужно напоминать, что этим ты совершила серьезное дисциплинарное нарушение. Мало того, что ты нарушила Закон о защите информации, ты еще и воспользовалась своей должностью в полиции в личных целях. Это статья увольнения.

— Я знаю, сэр.

— Тогда какого черта?! — Землекоп развел руками, на его лице читалось полное непонимание происходящего. — И как, были какие-то новости по делу твоей сестры? — уже мягче поинтересовался он.