- И часы на нем мои! А галстук! Это же...

- Так, - решительно сказал Георгий, покидая сиреневое укрытие, - нам пора!

Денисов, даже не взглянув на него, выскочил из-за кипариса и ринулся было к стоящим неровным полукругом людям, но Георгий успел схватить его за запястье, и в следующее мгновение Костя оказался прижатым к земле. Зарычав, он попытался освободиться, но единственное, что ему удалось сделать - это слегка повернуть голову.

- Пусти! - проскрежетал он.

- Отпущу, когда успокоишься, - сообщил Георгий, восседавший на его спине.

- Так нечестно! Это односторонняя драка!

- А разве я с тобой дерусь? Ты лежишь, я тоже отдыхаю.

- Я успокоился! - буркнул Костя. - Слезь с меня!

- А ты будешь хорошо себя вести?

- Какая разница? Они же все равно меня не видят! Это же прошлое! Ты сам сказал!

- А как же нормы поведения?

Костя с удвоенным усердием повторил попытку освободиться, но поскольку все его тычки и толчки уходили в пустоту, которая все так же крепко прижимала его к земле, вскоре он сдался.

- Ладно, хоть руку с ключом отпусти!

- Ты хочешь в девятый день? - изумленно спросили Костю с его же спины. - Тебе что - мало?

- Насколько я понимаю, это мое конституционное право... или что там у вас?

- Ну как знаешь.

Его правая рука оказалась на свободе, и Костя схватился за последний ключ. Черная скважина, как по заказу, возникла из воздуха совсем низко, почти на уровне его носа, но прежде чем вставить в нее ключ, он повернул было голову, чтобы еще раз взглянуть на людей, стоявших вокруг его собственного гроба. И тут Георгий неожиданно мягко, почти ласково произнес:

- Не надо, сынок. Не смотри больше. Хватит.

И он не стал смотреть.