— Да что Иосиф Флавий… Вы можете увидеть все сами!
Тотчас кабинет расширился до огромных пределов. Потусторонний гость и четверо военных очутились в совершенно незнакомом месте. Это был какой-то дворец!..
— Да, — подтвердил Визионер. — Мы с вами присутствуем во дворце самого властителя Персии и Вавилона царя Кира… Царя, вы, конечно, узнали.
Узнали… Кир восседал на троне из слоновой кости, богато украшенном золотом. Быстров мог побиться об заклад, что это тот самый трон[14]…
— Именно, — кивнул тяжелым подбородком «Басилашвили». — Ты, полковник, видишь знаменитое седалище Ашшурбанипала[15], с которым ты уже немного знаком. Этот атрибут власти был изготовлен иудейскими мастерами. Раввины придали ему магические свойства. Киру на нем очень хорошо, легко думалось.
Но трон также явился сакральным предметом, сильно повлиявшим на царя в пользу… иудеев! Властитель Персии, Вавилона и многих других земель неожиданно воспылал любовью к плененным евреям и задумал вернуть их на родину.
Вот что говорит по этому поводу знаменитый пророк Ездра, сам побывавший в плену: «Царь Кир вынес сосуды дома Господня, которые Навуходоносор взял из Иерусалима и положил в доме бога своего…»
Визионер повел рукой и внушительно произнес:
— Смотрите!..
Как по мановению волшебной палочки, дворец ожил. Зрители хорошо видели все то, что происходило на «сцене».
Тронный зал являет собой огромное помещение, стены которого украшены роскошными фресками. Эти величественные картины изображают деяния царя. Вот сидит он на своем знаменитом троне, а перед ним толпятся поверженные цари… Расписной потолок зала подпирают многочисленные колонны с барельефами мифических животных. Из окон, расположенных в верхней части стен, льются потоки света.
Кир в парчовом парадном облачении, расшитом золотыми нитями и самоцветами, сидит на постаменте. Это возвышение выполнено из ливанского кедра, отделанного золотыми пластинами, изображающими сцены из битв, выигранных царем. К постаменту ведут ступени, изготовленные из чистого серебра. Весь остальной люд находится среди колонн. Перед ступенями стоит бородатый иудей. Это видно по звезде Давида, начертанной на одеянии бородача, на плечевых накладках хитона.
— Это — Шешбацара, князек иудеев. Справа от него — знаменитый пророк Ездра, — пояснил Мистер.
Он не просто оперировал словами. Его рука удлинилась, и огромный указательный палец коснулся каждого участника начинающегося действа, как будто неких кукол, хотя все люди, собравшиеся в тронном зале, выглядели вполне живыми…
Кир трижды стучит посохом об пол. Постамент отзывается долгим гулом. Делегация иудеев замирает в благоговении. Многие из сановных приближенных князя и пророка не скрывают слез.
— Отныне ты, Шешбацара, и ты, славный священник Ездра, как и все ваши единоверцы, больше не пленники могучего Вавилона! Вы — свободны!..
— Свободны!.. Свободны!.. — как эхо прокатывается среди членов делегации, стоящих несколько поодаль от своих руководителей.
— О царь! — восклицает князь, падая на колени. — Ты не только велик, но справедлив и милосерден! Ты — солнце мира!..
— Недаром все мы, евреи, всегда молились за твое здравие и благополучие, о царь царей! — с надрывом подхватывает Ездра.
Вслед за Шешбацарой и Ездрой на колени опускаются все, кто пришел в этот славный день во дворец Кира. Они глухо славословят «царя царей». Некоторые из них, упав ниц, целуют мозаику пола.