6 января 1942 года. 09:42. окраина Бахчисарая. 1-я рота батальона "Балтика". Капитан морской пехоты Сергей Рагуленко.

- Стой! – БМП, дернувшись, замерла как вкопанная.

Перед городом, на ровной площадке у дороги сооружение, так хорошо знакомое по фотографиям и кинофильмам всем нашим современникам. Колючая проволока, вышки, бараки... Короче, лагерь военнопленных. И ярость, затуманивающая голову. Тогда, с эшелоном, в голове был холодный расчёт, а сейчас горячая как кровь ярость.

– Твою мать! Рота, спешиться! Наводчики – огонь по вышкам. Только скорострелки и пулемёты, бойцы. Охрану в плен не брать! В атаку, вперёд!

Скидываю шлемофон, обматывая шнур вокруг основания антенны и, нахлобучив холодную как лёд каску, спрыгиваю с брони. И вовремя! Машины взревели моторами, выбросив в воздух густой соляровый выхлоп. Трассы скорострельных 30-мм пушек скрестились на вышках. Во все стороны полетели дымящиеся обломки. А вы, гады, как думали, для чего нам нужны лазерные прицелы, баллистические вычислители и система стабилизации? То-то же! Только с двух или трёх дальних вышек успели ударить пулемёты. Причём стреляли не по нашим бойцам, а по баракам. С-суки! Ну, ничего, наводчики их быстро заткнули. И наступила тишина.

А потом рывок метров в пятьсот, от поворота до дороги. Про товарища Василевского я, честно говоря, даже забыл своей затуманенной злобой башкой. Так хотелось дотянуться руками до горла этих гадов. Потом из длинного низкого барака начали выбегать фигуры в серой униформе, и у наводчиков появилась новая забава – расстреливать их из пушек, пулемётов и АГС метров со ста. То есть, почти в упор.

БМП одна за другой врезаются в заграждение, слышен гитарный звон разрываемой проволоки и хруст сминаемых столбов. Темным зевом распахнута дверь барака охраны, в нём огненной бабочкой бьется пулемёт, МГач. Пули с визгом рикошетят от лобовой брони, заставляя вжимать голову в плечи. Лишь бы Василевский не высунул голову из люка!

Глухо бьёт "сотка" и фугасный снаряд превращает деревянный барак охраны в подобие мартеновской печи. Пламя с гудением взлетает к небесам. Молодец Кандауров, хорошую смерть подарил этой сволочи. И дальше тишина, гробовая... И мёртвые с косами...

Рота рассыпалась по лагерю, но сопротивляться тут больше уже некому. Нет, вру. Сухой щелчок пистолетного выстрела, и две двухпатронные очереди из "ксюхи" в ответ. Теперь уже точно тишина. Останавливаюсь, чтобы вытереть лоб. Солёный привкус крови во рту… Когда это я успел прокусить губу? Не помню. Оглядываюсь уже трезвым взглядом. Все, бля, как в кино... В том самом – про лагеря.

Потом приглядываюсь повнимательнее, и возникает жуткое желание завыть диким зверем. Обнажённые тела в "поленнице" за бараками – женские, и на виселице возле аппельплаца тоже. Хочется воскресить всех тех гадов, которых мы так неосмотрительно убили, и казнить их по новой. На этот раз с применением особо негуманных средств. Вроде сожжения на медленном огне и посажения на тупой, толстый и плохо оструганный кол. Бр-р-р. А мои ребята?! Они же теперь немцев в плен брать не будут, отныне и навсегда! Нет, такое прощать нельзя!

Василевский выбирается из командирского люка БМП слегка обалдевший и весьма грозный. Козырнув, с ходу рапортую:

– Товарищ генерал-лейтенант, во время марша был обнаружен объект, идентифицированный как немецкий лагерь для советских военнопленных. Во избежание попыток охраны уничтожить заключённых принял решение атаковать немедленно, с ходу. Мои опасения оправдались. Несколько не подавленных нами сразу вышек открыли огонь не по нам, а по баракам с пленными. Наши потери подсчитываются, охрана лагеря уничтожена полностью. Докладывал капитан Рагуленко.

Василевский кивает и молча осматривается по сторонам. Из дверей бараков робко-робко появляются пленные. Невероятно худые, кто в затрёпанных армейских гимнастёрках, кто в штатских ситцевых платьях. В плен они попали ещё в октябре, а сейчас, простите, уже январь. Бр-р-р!

- Вы всё сделали правильно, товарищ капитан! Приняли быстрое и единственно верное решение.

Василевский жестом подозвал своего адъютанта.

– Пиши, с момента принятия присяги СССР – капитану Рагуленко...

- ...Сергею Александровичу, – подсказал я.

...Сергею Александровичу, – повторил Василевский, – присвоить звание майора! Кстати, расстрел немецкого эшелона в Симферополе – это тоже ваша работа?

- Так точно! То есть не моя, а моей роты, мы там тоже все вместе работали, один бы я не справился... – пошутил я.