– Капитан-лейтенант Бузинов, если не ошибаюсь? – кивнул он в сторону моряка.

- Так точно! – дернулся тот. – Командир десантного батальона Черноморского флота.

- Поступаете со своим батальоном на усиление бригады полковника Бережного, – Василевский посмотрел на часы. – К двадцати двум тридцати быть готовыми к маршу. А вы? – посмотрел он на Топчиева.

- Капитан Топчиев, разведка Черноморского флота, – хрипло отрапортовал тот.

- Вы, товарищ капитан, тоже придаётесь к бригаде полковника Бережного... – Василевский немного помолчал. – Взаимодействуете с ними с начала высадки?

- Так точно товарищ генерал-лейтенант, – браво отрапортовал Топчиев, – вошли во взаимодействие с первых минут.

- Ну и какие у вас впечатления? – устало поинтересовался Василевский.

- Фантастика, товарищ генерал-лейтенант, – Топчиев махнул рукой. – Всё как в сказке.

- Приказываю вам продолжить взаимодействие и дальше, – Василевский сделал паузу. – Но помните: подробности вашей совместной работы без личного разрешения товарища Сталина не подлежат никакому разглашению. Ну, вы разведчик, и не мне вам рассказывать о том, как надо хранить секреты. Вам следует тоже быть готовыми к выдвижению в двадцать два тридцать.

Я глянул на часы: время было без семи минут десять.

Уже в машине, когда мы, спустившись вниз, собрались ехать в штаб, генерал-лейтенант сказал мне:

– Да, товарищ полковник, не ожидал я от вас такой прыти, не ожидал... Не завидую я немцам. Но это, товарищи командиры, определённо к лучшему!

5 января 1942 года. 21:35. окраина пос. Червоное. Позиции сводной мехбригады. Старший лейтенант разведотдела Черноморского флота Пётр Борисов.

Кажется, я только успел опустить голову на солому, как за плечо уже трясут:

– Эй, братишка, вставай, гансы идут...

- Кто, кто... – не понял я спросонья, отрывая глаза

В хате, куда нас отвели на постой, темно было, как..., ну, в общем, хоть глаз выколи. В темноте с трудом можно было разглядеть стоящую надо мной тень.

- Ну, фрицы, дойчи, гунны, швабы – немцы, одним словом, – ответила тень. – Вставай, боевая тревога! Не спится им, сукам, сто болтов им в рот и якорь в зад!

Я машинально глянул на часы, хорошие трофейные, ещё в первый день, в бою под Килией снял их с убитого румынского офицера. 21:35. поспать удалось почти два часа. А если учесть, что перед постоем нас вместе с осназом плотно накормили сытным ужином, то воевать можно и очень даже вполне.

А в дверях ещё одна тень, выражается хоть и вполголоса, но так, что заслушаться можно.