Книги
Крымская война
Практически одновременно союзники подготовили экспедицию в восточную часть Крыма. Он был чрезвычайно слабо прикрыт войсками — на всем пространстве от Феодосии до Керчи находилось 189 офицеров, 8503 строевых и 158 нестроевых нижних чинов, из них для обороны Керчи было выделено 47 офицеров и 2584 строевых и 48 нестроевых нижних чинов. К северу войск практически не было — за побережьем наблюдали пикеты четырех донских казачьих полков. Французская эскадра в составе 24 паровых судов, в том числе 3 линейных кораблей, 7 фрегатов и 7 корветов, и английская в составе 6 линейных кораблей и 27 паровых судов разного класса взяли на борт французскую дивизию — 7 тыс. чел. с 18 орудиями, английскую бригаду — 3 тыс. чел. с 6 орудиями и около 5 тыс. турок. 12 (24) мая они высадили десант под Керчью.
Поначалу эскадра расположилась дугой перед городом и публика по непонятной причине вышла на набережную посмотреть на необычное зрелище. Две паровые французские лодки обстреляли людей разрывными снарядами. Началась паника. Немногочисленный русский гарнизон не мог рассчитывать на успешное сопротивление и покинул город, предварительно уничтожив склады продовольствия и фуража. Из 12 тыс. жителей вслед за войсками ушло 10 тыс. На отступавших гражданских нападали татары, которые устроили резню женщин и детей. 13 (25) мая союзники вошли в Керчь и подвергли ее грабежу и насилиям. Особенно зверствовали турки, устроившие при покровительстве англо-французов резню оставшемуся русскому населению. «Наши моряки — гласила английская версия событий, — едва ли думали, что им можно было ожидать столь важного успеха без всякой потери; союзники же наши желали более трудной победы и старались вознаградить себя за такую необычайность, грабежом и истреблением. Им усердно помогало в этом деле, с одной стороны, само население, которое, не имея привязанности к русским, уничтожало с радостью всё, что им принадлежало. С другой стороны, турки, которые превосходили в жестокости и тех, и других, часто совершали убийства единственно из жажды крови».
Солдаты разгромили местный музей, были разбиты античные статуи и вазы, на мраморных основаниях оставлены граффити штыками. Грабили союзники и тяжелораненых и больных солдат, которых невозможно было эвакуировать. Их оставили с медицинским персоналом, запасом продовольствия и медикаментов, а также письмом к союзному командованию, которое не возымело никакого действия. Грабежу были подвергнуты даже кладбища — разрывались могилы, выбрасывались тела покойников, над мертвыми глумились. Английское командование не вмешивалось, турецкое — обвиняло в изуверствах своих союзников-англичан, французы занялись раскопками античных памятников для музеев Парижа.
Войдя в Азовское море, 15 (27) мая союзные эскадры сожгли абсолютно беззащитный Бердянск, уничтожив склады с 40 тысячами четвертей пшеницы и все суда, включая рыбацкие лодки. 16 (28) мая та же судьба постигла Геническ. 22 мая (3 июня) союзники обстреляли Таганрог, но абсолютное большинство его жителей накануне атаки покинуло город. Попытка высадить десант была отражена гарнизоном, не имевшим орудий. Воспользовавшись этим, англо-французы несколько часов расстреливали с моря склады, церкви, частные дома и госпитали, после чего удалились. Противник всё же потерял один пароход, который сел на мель и был сожжен. 24 мая (5 июня) практически та же история повторилась у Мариуполя.
Вторжение противника в море, которое до этого использовалось в качестве внутренней коммуникационной линии русской армии, нанесло серьезный удар по снабжению русских войск в Крыму. В Керчи были уничтожены значительные склады муки и зерна — примерно 2-месячный запас продовольствия для 100-тысячной армии. Англо-французы захватили около 12 тыс. тонн угля. После экспедиции в Азовское море союзники отвели свои основные силы назад, оставив в Керчи шесть тысяч турок, один английский и один французский полк, а также несколько легких судов, которые боролись с русской торговлей и рыболовством. Под влиянием этих успехов противника было принято решение вывести гарнизоны из Новороссийска и Анапы. Крепости были оставлены 17 (29) мая и 28 мая (9 июня). В Анапу немедленно был введен 8-тысячный турецкий гарнизон.
Активность неприятеля вызывала весьма обоснованные опасения у молодого императора, требовавшего от Горчакова любой ценой удержать Крым. Ради этого он разрешал даже передвинуть Южную армию ген. А. Н. Лидерса к Перекопу и даже за него. Александр II считал, что «лучше рисковать временно жертвовать Бессарабией, чем потерять Крымский полуостров — обратное овладение которым будет слишком затруднительно или даже невозможно». 5 (17) июня 1855 г. союзники вновь начали бомбардировку Севастополя, надеясь взять его на следующий день, 6 (18) июня, в 40-летнюю годовщину битвы под Ватерлоо. Дата штурма была назначена лично Наполеоном III.
Русский гарнизон и армия в окрестностях города приблизительно равнялись 75 тыс. чел. Силы союзников состояли из 100 тыс. французов, 45 тыс. англичан, 15 тыс. сардинцев и около 10 тыс. турок. На оборонительных позициях находилось 549 орудий. Союзники имели 587 орудий, но значительно превосходили русских по запасам снарядов к ним (в 3–4 раза). Противник был настолько убежден в успехе, что английские офицеры перед атакой взяли с собой закуски, чтобы устроить пикник в городе, а французские саперы получили инструкции по взрыву домов, если в них засядут русские солдаты.
В ходе штурма французы выпустили 50 тыс. бомб и ядер, англичане — 22 700. В ответ было сделано около 19 тыс. выстрелов. Русские потери составили 798 чел. убитыми, 3180 ранеными и 840 контуженными. С противной стороны дороже всего за штурм заплатили его инициаторы — французы. 7 (19) июня Горчаков доложил императору: «Наши войска так изнурены и так малочисленны, в сравнении с неприятелем, что никак нельзя ручаться за дальнейшие успехи; но утешительно уже то, что русское оружие получило новый блеск. 6 июня есть день сражения при Ватерлоо. Англичане его весьма дурно отпраздновали. Лезли действительно смело одни французы». В результате они потеряли 3553 чел., англичане — 1728 чел. В основном потери союзников выпали на день штурма, а наши — на день бомбардировки.
На следующий день после штурма было заключено перемирие для уборки тел павших. Союзники занимались этим весь световой день вплоть до позднего вечера. Провал очередной попытки взятия Севастополя повлиял на англо-французов самым удручающим образом. В июне и июле в их войсках в Крыму вновь началась эпидемия холеры, поразившая 51 971 чел., из которых на этот раз умерло 1684 чел. Итальянцы, потерявшие в боях 28 чел., потеряли за это же время от болезней 2 тыс. 28 июня 1855 г. от холеры умер лорд Раглан. Кроме того, почти полное отсутствие в рационе питания союзных солдат зелени и витаминов вызвало широкое распространение цинги, прежде всего поражавшей ветеранов кампании — наиболее опытных солдат. Вновь увеличилось количество перебежчиков в русский лагерь — среди них лидировали французы и сардинцы (их к июлю 1855 г. перебежало около 500 чел.).
Лето 1855 — союзники и русские. Неудачи и разочарование
Действия союзников в конце 1854 и начале 1855 гг. не увенчались сколько-нибудь значительным успехом. После ожидаемых быстрых и легких триумфов отсутствие достижений быстро привело к разочарованию. Это был безусловный успех оборонявшихся, но, с другой стороны, и Россия не могла достичь решительного перелома в военных действий и добиться если не изгнания союзников со своей территории, то хотя бы деблокады Севастополя. Тупик немедленно стал испытанием для армий, финансов и политики противостоящих сторон.
Неудачи в военных действиях союзников в Крыму немедленно нашли свое отражение и во внешней политике. Австрия, которая со 2-го декабря 1854 г. постоянно сближалась с Лондоном и Парижем, вновь начала колебаться и уклоняться от активной поддержки антирусской коалиции. Еще 11 июня канцлер Буоль принял предложение о демобилизации 62 500 резервистов, призванных под знамена в Галиции, с целью ослабить финансовые потери и без того ослабленной казны империи. Известие об этом решении вызвало значительное разочарование в Англии и во Франции. Вместе с попытками взять Севастополь союзники активизировали и свои действия на Балтике. И здесь в 1854 г. польская эмиграция ожидала найти поддержку в случае вторжения. И здесь, несмотря на наличие в польских губерниях горючего элемента, ее ждало разочарование.
«К сожалению, должно сказать, — сообщалось в отчете III отделения за 1854 год, — что в жителях Царства Польского война возбудила преступные чувства и мечты. Они надеялись, что Россия не выдержит борьбы, по их мнению, неравной с европейскими державами, и мечтают о восстановлении прежней Польши. Но при благоразумно принятых мерах правительством спокойствие до сего времени и там не нарушалось. В губерниях, возвращенных от Польши собственно Польские патриоты также питают нерасположение к нам и мало сочувствуют успехам нашего оружия. При всем том в этих губерниях представляется менее опасности, нежели в Царстве Польском, потому что в них, особенно в Волынской, Подольской и Киевской, жители низших сословий почти все русские родом и православные по вере, вполне преданные нашему правительству. Если в этих губерниях, и еще более в Литве, найдутся отдельные личности с вредными намерениями, то они не встретят ни одобрения, ни поддержки. При этих неблагоприятных обстоятельствах утешительно было видеть, что финляндцы, несмотря на недавнее присоединение к нам, явили себя твердыми в верноподданнических чувствах к Государю Императору и новому их Отечеству, отражали врагов с примерным мужеством и в самоотвержении не отставали от природных русских».
Первая кампания на Балтике вызвала огромное разочарование в Англии — действия Непира и его достижения вызвали возмущение единодушное британской прессы. С осени 1854 г. в королевстве началась подготовка к новой кампании в Балтийском море — велось строительство новых судов, в том числе канонерских лодок и кораблей, вооруженных мортирами. Общая стоимость этой программы составила огромную сумму в 600 тыс. фунтов стерлингов. С 1832 г. в Англии не строились канонерки — британский флот в основном готовился к войне с французским за господство в океане. Следует отметить, что Адмиралтейству пришлось оправдать эти расходы перед правительством, указав на их необходимость в будущем для обороны побережья против Франции. В 1855 г. англо-французскую эскадру, отправленную к русским берегам, возглавил контр-адмирал Ричард Дондас. На этот раз в состав союзной эскадры вошло 11 линейных, 9 бомбардирских кораблей, 15 винтовых и 15 колесных фрегатов, 5 плавучих батарей, 26 канонерских лодок, 22 судна, вооруженных мортирами, 2 посыльных канонерки, всего 105 вымпелов.
16 (28) мая корабли англо-французов появились на дальних подступах к Кронштадту. Его оборона была существенно улучшена. На 1 (13) января 1855 г. на верках крепости стояло 1029 орудий, в море выставлены минные заграждения (1286 мин). 8 (20) июня при попытке подойти к крепости четыре английских парохода: «Мерлин», «Бульдог», «Файрфлай» и «Вультур» — подорвались на русских минах. Пороховой заряд их был невелик, повреждений корпуса на кораблях не было, только сотрясение. Англичанами позже было выловлено большое количество этих мин. Тем не менее подорвавшиеся пароходы были выведены из строя — их пришлось буксировать в доки, в боевых действиях они больше не участвовали. «Мы стоим, — писал французский адмирал, — против неприятеля деятельного, умеющего усиливать свои средства и наносить нам вред».
Дондас не стал рисковать и отказался от планов бомбардировки фортов Кронштадта. На дальних подступах британского адмирала ждал еще один неприятный сюрприз — русские паровые канонерские лодки. С осени 1854 г. под патронажем Великого Князя Константина Николаевича преимущественно на частных заводах началось строительство этих кораблей, особенно важных в действиях на мелководье. Единый проект представлял собой судно, вооруженное двумя бомбическими 68-фунтовыми орудиями, установленными на вращающихся платформах на корме и юте и одним 36-фунтовым орудием. Двигатели для них также строились на частных заводах и со значительной экономией для казны. К навигации 1855 г. было построено 38 канонерок. Всего к весне 1856 г., то есть за полтора года, на Балтике было введено в строй 75 таких судов. Кроме того, на воду было спущено 14 паровых корветов и началась постройка восьми винтовых линейных кораблей, трех фрегатов (из них два переделывались из парусных), шести клиперов. Все корабли достроены по окончании военных действий.
В Остзейских губерниях, Финляндии и под Петербургом было сосредоточено 302 785 чел. при 436 орудиях, из которых 89 тыс. чел. составили подвижный резерв на случай высадки десанта противником. Этого сделать союзники так и не осмелились, предпочитая ограничиться обстрелом не имевших защиты прибрежных городков и их сожжением. 26 июля (7 августа) 75 англо-французских кораблей подошли к Свеаборгу. В этот раз крепость и прилегающий к ней остров Сандхамн, который мог быть использовать в качестве плацдарма для атаки, были солидно укреплены и обеспечены всем необходимым. 9–10 августа 1855 г. союзники подвергли крепость бомбардировке. Результаты атаки были весьма скромными. Выпустив 20 тыс. бомб разного калибра (из них 6 тыс. крупного калибра), союзники сожгли несколько деревянных строений и каменных домов, не имевших сводов.