- Где?
-Да вон оно, плавает.
Летеха, не торопясь с ответом, поверх борта оценивающе осмотрел утопающего. Мужик был не ахти - глаза полуприкрыты, пальцы едва держались за скользкий пенопласт.
- Он до базы дотянет? Сдохнет на полдороге – полдня отписывайся.
Вылезший наружу кэп, хохотнул. – Бери, Сергеич. Орден дадут - «За спасение на водах»!
- Как бы не выговор. За перерасход казенного горючего, колбасы и спирта. – Философски отозвался летеха.
– Ладно. Берите этого «Флинта» на борт.
Михалыч зашел в рубку. Катер сменил курс. Расталкивая носом обломки, он впритирку прошел к лежащему на воде. С борта опустился багор, подцепивший ногу в ботинке. Подтянув ее к борту, четыре руки вцепились в нее и подхватили утопленника за вторую. Голова мужика сползла с клочка пенопласта и ушла под воду. Оба сержанта потащили тело из воды. Проволочив спасенного рожей по обшивке, спасители перевалили его через борт и опустили на палубу.
- Тяжелый, гад. – Даниленко отошел в сторону, и взяв бесхозную куртку, вытер ей руки.
Тело раскашлялось и повернувшись набок, выметнуло на палубу содержимое желудка – белая пена, слизь и очень много воды. Неодобрительно глядящий на это Сашка, проворчал.
- Заблевал палубу, мразь.
- Как очухается – дайте швабру. – Произнес старлей, исчезая в рубке. Из-за закрывающейся двери донеслось – И спирта...
«Зодиак» стоял у причала, там где его бросил Даниленко. Цел и невредим, мотор правда, турки все же сперли. Искать железку желания не возникло даже у хозяйственного кэпа. Затащив катер на слип, «девятнадцатый» пошел к напарнику. От поселка, оба «Москита» прямиком направились к месту гибели «Зевса». Дав залп, обе команды молча постояли у борта и надев головные уборы разошлись по постам. Прогудев на прощание, два маленьких кораблика пошли в море. Через полчаса их силуэты растворились в пелене начавшегося дождя.
Темнело. Закончился последний день октября. На Эгейщину пришла настоящая осень.
Глава 16
Гарнизонная гауптвахта на Имросе менее всего походила на пристанище юдоли и скорби. Выбеленные стены из песчаника, низкая черепичная крыша с зеленоватым налетом, навечно въевшимся в темно-красную керамику. Потертые каменные ступени вели на просторный двор. Увитая виноградом, двухметровая ограда с трех сторон замыкала мощенный камнем двор. Ворота были под стать остальному - затейливая чугунная вязь покрывала две могучие створки.
Немного средиземноморья, чуток английской чопорности и островной простоты – со вкусом скомпонованная эклектика. Форма и содержание не вязались.
Не то, что бы тюрьмой…. Здесь не пахло даже армией. Армейский стандарт и обезличенность. И уютный, немолодой особняк носивший явственный отпечаток личности.
– Тут тюрьма?– Матвей искренне недоумевал.
- Винные подвалы под домом. – Пояснил встречающий. – Настоящие катакомбы.