Ричман продолжал хмуриться.

— Если это невозможно, зачем они проверяют предкрылки?

— Наша обязанность — проверить любую, даже самую невероятную версию. Может быть, дело в неисправности именно этого конкретного самолета. Может быть, произошло замыкание в управлении гидравликой. Может быть, отказали датчики приближения. Может быть, произошел сбой в программе авионики. Мы будем проверять все системы, пока не поймем, что произошло и почему. А пока мы даже не догадываемся.

Четверо мужчин втиснулись в пилотскую кабину и склонились над приборами. Ван Трунг, имевший сертификат на управление N-22, сидел в кресле капитана; справа от него в кресле второго пилота сидел Кенни Бэрн. Трунг пускал в ход одну управляющую плоскость за другой — закрылки, предкрылки, руль направления и руль высоты. После каждого испытания визуально фиксировались показания приборов.

Кейси и Ричман стояли в дверях кабины.

— Нашел что-нибудь, Ван? — спросила Кейси.

— Пока ничего, — ответил Трунг.

— Мы понапрасну теряем время, — сказал Кенни Бэрн. — Эта птичка в полном порядке.

— Может быть, и впрямь виновата турбулентность? — спросил Ричман.

— Турбулентность? — произнес Бэрн. — Кто это сказал?

— Я, — ответил Ричман.

— Кейси, вправь парню мозги, — велел Бэрн, бросив взгляд через плечо.

— На турбулентность принято списывать самые разнообразные происшествия. Она действительно иногда возникает, и в давние времена самолетам порой приходилось туго. Но в наши дни турбулентность, способная вызвать такие серьезные разрушения, — редкость.

— Почему?

— Радар, приятель. — Бэрн фыркнул. — Все пассажирские суда оборудованы погодным радаром. Пилот видит воздушные формации, расположенные по курсу, и обходит их. К тому же сейчас связь между самолетами намного лучше, чем раньше. Если машина, занимающая тот же эшелон, что и ты, но идущая в четырехстах километрах впереди, попадает в зону турбулентности, ты непременно об этом узнаешь и изменишь курс. Турбулентностью теперь никого не испугаешь.

Явно раздраженный тоном Бэрна, Ричман сказал:

— Ну, не знаю. Мне приходилось летать на самолетах, попадавших в сильную тряску…

— Кто-нибудь из пассажиров погибал при этом?

— Нет, но…

— Кого-нибудь выбрасывало из кресла?