— Нет, нельзя, — ответил Лэймар. — Одно мороженое получит Оделл, потому что сидел спокойный, как огурец, и улыбался, как я его и учил. Второе мороженое получит Рута Бет, потому что сумела, как никто, запудрить мозги этому копу. А ты, Ричард, ничего не получишь, потому что по твоей милости в следующую секунду мне пришлось бы застрелить этого мальчика, и снова началась бы погоня, и нам пришлось бы удирать из-за такой ерунды, просто потому что ты дурак и дерьмо.
Он поцеловал Руту Бет, и она тронула машину.
— Спасибо, папочка, — сказала она.
— Уи-чад уи-уи, — вдруг произнес Оделл.
— В чем дело, Оделл? — спросил Лэймар. — Радость моя, ты поняла, что он сказал?
— Он говорит, что Ричард сделал пипи, — ответила Рута Бет.
— Ах, тетя Люси, какой же ты, в сущности, еще ребенок!
Глава 12
Ничто так не пугает человека, как вид собственной крови, но когда Бад в тот вечер добрался до госпиталя, он уже начал догадываться, что от такого кровотечения он, пожалуй, не умрет. Так и случилось. Он не умер. Просто у него под мышкой разошлись швы, когда он бурно отреагировал на удачный бросок Джеффа. Кровопотеря оказалась незначительной, но молодой врач, дежуривший в отделении неотложной помощи, решил проявить бдительность и наотрез отказался отпустить Бада домой, предложив ему провести ночь в госпитале. На него не подействовали ни стоны, ни мольбы Бада по этому поводу.
— Вот так он и хнычет все время, — сказала Джен доктору. — Наверное, он находит в этом какое-то удовольствие.
Но на следующее утро в госпиталь явился самолично полковник Супенский. В глазах его был стальной блеск, и он не собирался, как в прошлый раз, по-приятельски болтать с Бадом.
— Я очень недоволен вами, сержант Пьюти.
— Виноват, сэр, — угрюмо буркнул Бад.
— Я хочу, чтобы вы расценивали рекомендации доктора как мои приказы. Вы не должны болтаться целыми днями непонятно где. Вы не в отпуске. Пока вы еще на службе, и ваша задача — выздоравливать, чтобы вернуться к работе.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Бад.
— Бад, я по вашим глазам вижу, что у вас что-то неблагополучно. Когда в человека стреляют, он вспоминает о самом дорогом, что есть у него в жизни, и переоценивает ценности. Я хочу...
Бад в напряженном ожидании смотрел на полковника.
— Я слушаю вас, полковник.
— Мне надо поговорить с вами, Бад.
— Поговорить? О чем?