Потом он подумал:
Когда Лэймар отвернулся, Бад согнулся и достал рукой до кобуры, но он не смог расстегнуть клапан, так как рука была в крови и скользила. Пока он счищал кровь с пальцев, момент был упущен. Лэймар с быстротой молнии подскочил к Баду, наступил огромным ботинком на его лодыжку и, придавив ее к земле, нагнулся и взял маленький пистолет.
— Такой здоровый мужик и таскает такую дамскую штучку — тебе должно быть стыдно. Он отшвырнул пистолетик в сторону.
— НЕ УБИВАЙТЕ МЕНЯ! Я ПРОШУ ВАС, НЕ УБИВАЙТЕ МЕНЯ! — верещал Тед.
— Тед, заткнись, — рявкнул Бад.
— Думаю, что он не слышит твоего приказа, — сказал Лэймар. — Он вовсе потерял рассудок.
— Он еще совсем ребенок. Пощади его, оставь ему жизнь. Он еще даже не стал капралом. У него жена. Когда-нибудь у него будут дети. Не трогай его. Убей меня. Я старик, у меня взрослые дети.
Глаза Лэймара расширились в притворном изумлении.
— Вот что я тебе скажу, — произнес он, — как насчет того, если я убью вас
Лэймар опустился на колени рядом с Бадом.
— Тебе очень больно? Я могу пристрелить тебя сейчас, чтобы ты не очень мучился.
— Отвяжись, Пай.
— А ты молодчина, я люблю таких мужиков. Но, скажу я тебе, у твоего напарника точно ничего нет там, где должны быть яйца. Он плачет, как ребенок. Я ненавижу детей.
— Он же совсем молодой парнишка, ты — дерьмо.
— Все же ему стоило бы научиться сдерживать слезы. Детишки не нравятся никому. Кстати, как вы нас нащупали?
— Было экстренное оповещение. Через минуту здесь будет шестьдесят машин.
— Ты хочешь предстать перед Господом с ложью на устах? Приятель, разве ты не знаешь, что это прямая дорога в ад? Ты бы лучше помолился о спасении своей души.
— Пай, не убивай мальчишку и стариков не трогай. Отпусти их. Ты получил меня — старого сержанта. Может, этого хватит на сегодня?
— Да, упрямства тебе не занимать, — сказал Лэймар, — но мне все равно придется вас убить.
Бад старался не дрожать, но его трясла крупная дрожь. Он пытался унять боль, но она не унималась. Он глянул на себя. Как много крови. Он ранен в сотню мест. Он никогда не предполагал, что в нем так много крови. Ему было больно дышать. Ему было больно даже думать.