— Дальше уже я, — сказал Пол.

Он убрал газ, и самолет плавно спланировал на землю.

Пол свернул со взлетной полосы и подрулил к ангару. Заглушив мотор, он вылез из кабины. Харальд снял очки и шлем, расстегнул ремни и выбрался из самолета.

— У тебя отлично получилось, — сказал Пол. — Прирожденный пилот. Весь в брата.

— Извини, что не сумел зайти на посадку.

— Остальным, скорее всего, даже попробовать не дали. Ну, пойдем переоденемся.

Когда Харальд снял летный костюм, Пол сказал ему:

— Зайди на минутку ко мне в кабинет.

В кабинете Пола стояли каталожный ящик, стол и пара стульев.

— Ты не мог бы нарисовать то устройство, о котором рассказывал? — сказал Пол.

Харальд как раз думал, заговорит ли Пол на эту тему.

— Да, конечно.

— Садись за стол. Вот карандаши, в ящике стола — бумага. Вернусь через пятнадцать минут.

Пол ушел, и Харальд принялся рисовать. Он мысленно представил себе ту дождливую ночь. Художник из него был никудышный, но во всяких аппаратах он разбирался и отлично запоминал, как они выглядят. Закончив, он перевернул листок и на обратной стороне набросал карту острова Санде, указав месторасположение базы. Пол вернулся, внимательно изучил рисунок и сказал:

— Великолепно! Спасибо тебе большое.

— Не за что.

Пол выдвинул один из каталожных ящиков. На разделителях были имена учеников летной школы. Он выбрал папку «Андерсен, X. К.». Андерсен — знаменитый датский сказочник, и Харальд догадался, что эта папка — тайник.

— Пойдем к остальным, — сказал он и направился к двери. — Делать зарисовки немецких военных объектов — это преступление. Никому об этом не рассказывай, даже Арне.

Харальд кивнул:

— Ладно. Только с одним условием. Ты мне честно ответишь на один вопрос.