— Мы работаем над созданием такого прибора, и наши враги наверняка тоже. Уверен, они от нас отстают. — Дигби встал. — Мне пора назад на Уайтхолл. — Он похлопал Барта по здоровому плечу. — Сиди тут и набирайся сил.
Дигби уже шел к двери, когда Барт сказал:
— После таких налетов мы тратим на новые машины больше, чем немцы на возмещение ущерба от бомбежек.
— Вне всякого сомнения.
— Тогда в чем смысл бомбежек?
— А что еще остается? — сказал Дигби. — Фашисты контролируют всю Европу: Австрию, Чехословакию, Голландию, Бельгию, Францию, Данию, Норвегию. Италия — их союзник. Испания их поддерживает, Швеция сохраняет нейтралитет, а с Советским Союзом подписан пакт о ненападении. У нас на континенте войск нет. И другого способа сопротивляться — тоже.
— Значит, у вас, кроме нас, — никого, — кивнул Барт.
— Вот именно, — сказал Дигби. — Если бомбежки прекратятся — война закончится. Победой Гитлера.
Премьер-министр смотрел «Мальтийского сокола» в кинозале Адмиралтейства. Поздно ночью, когда усталость и напряжение не давали заснуть, Черчилль любил усесться с бокалом бренди в первом ряду и погрузиться в просмотр последних новинок Голливуда.
Когда Дигби вошел, в зале висел густой сигарный дым. Черчилль кивнул на кресло рядом. Дигби сел и досмотрел последние несколько минут фильма. Когда пошли титры, он сообщил боссу, что Люфтваффе, похоже, заранее известно, когда прилетят бомбардировщики.
— А что, если немцам удалось построить радар? — сказал Дигби.
— Разведка утверждает, что в разработке радаров враг от нас отстает.
— Вы полностью доверяете мнению разведчиков?
— Нет. — В зале зажегся свет. — Вот, взгляните. — Черчилль протянул Дигби лист бумаги.
Это была расшифровка радиограммы Люфтваффе. В радиограмме говорилось, что стратегия ночного боя оказалась крайне успешной благодаря информации Фрейи.
— Что это значит? — спросил Дигби.
— Вот это-то я и попросил бы вас выяснить. — Черчилль встал и набросил на плечи пальто.
1
В последний день мая 1941 года на улицах Морлунде, города на западном побережье Дании, можно было встретить весьма странное транспортное средство. Это был мотоцикл «нимбус» с коляской, что само по себе удивительно, поскольку бензина в стране ни для кого, кроме врачей и полицейских, а также, разумеется, немецких оккупационных войск, не было. Но мотоцикл работал не на бензине, а на пару.
За рулем сидел Харальд Олафсен, высокий светловолосый юноша, похожий на викинга в школьном пиджачке. Он целый год копил на «нимбус», а на следующий день после того, как он его купил, немцы ввели запрет на продажу бензина. Харальд пришел в ярость. Какое они имели право? Но сетовать было бессмысленно, и пришлось действовать. Еще год ушел на переделку мотоцикла. Он работал в выходные и каникулы, а попутно готовился к экзаменам в университет. Сегодня, приехав домой из школы-интерната, он все утро учил физику, а днем переставил на мотоцикл цепную передачу со ржавой газонокосилки. Вечером Харальд отправился на нем послушать джаз.