— Пожалуйста, будь внимательней, — просит отец и целует в щеку. Возвращаюсь к Глебу. Теперь уже едем домой. Пока в салоне сидела Надя, мой спутник не проявлял любопытства. Хотя статуэтку конечно же разглядел. Я забыла об осторожности и развернула пакет прямо у него на глазах. Но сейчас мы одни. И он точно не удержится.
— Ты нашла, что искала? — Глеб почти сразу подтверждает ожидания. Бросая на меня пытливый взгляд. Я молчу. Но он не успокаивается: — Теперь твоя копия в твоих же руках. Мне почему-то кажется, что так и должно было быть.
— А мне кажется, ты несешь бред, — отвечаю ему в тон.
— Почему мы не можем хоть раз нормально поговорить? — недовольно поджимает губы.
— Потому что все наши разговоры сводятся к одной теме. И она мне уже надоела.
— Ева, я надеялся, этап отрицания у тебя уже прошел. Ну ладно мне, но ты и своим ощущениям не доверяешь? Это уже перебор.
— Нет, — качаю головой. — Перебор будет, когда я поверю во всю эту чушь. И начну всерьез расспрашивать, как мы с тобой тогда жили.
Какое-то время Глеб молчит. Потом глухо произносит:
— Хорошо мы жили. Любили друг друга. Ты стала для меня всем. Я даже профессию поменял. Все что угодно, лишь бы тебе было комфортнее. Но ты… — он вдруг замолкает.
— Что я? — с интересом приглядываюсь к Глебу. Замечаю промелькнувшее на лице раздражение. И делаю выводы: — Кажется, все было не так безоблачно, как пытаешься изобразить. Мы разбежались? Почему?
Он хмурится, упорно глядя в окно, а не на меня. И выдавливает:
— Трудности случаются в любых отношениях. Мы их преодолели.
— Вот только я этого не помню! — прорывает меня. — И вообще пока что видела всего лишь один сон, связанный с тобой. Обычный сон. Уж прости, что не спешу верить во все эти прошлые жизни. Ты, правда, рассчитывал, что я сходу проникнусь?
Вижу, что задела его по-настоящему. По сцепленным челюстям с дергающимися желваками. Побелевшим костяшкам пальцев, со всей силы вцепившихся в руль. И вдруг приходит понимание. А ведь я хожу по краю. Вот так раз за разом тыкая в демонов, что беснуются у него в груди. Еще в самом начале поняла, что он способен на многое. И это чувство до сих пор никуда не исчезло. Почему же не могу удержаться? Для чего провоцирую каждый раз? Почему мне так хочется сделать ему больно? Стереть наглую усмешку из глаз. Вроде, я не адреналиновая наркоманка. Чтобы дергать тигра за усы. Зачем пытаюсь заставить этого тигра плясать перед собой? Все равно понимаю, что такого не будет. Скорее, он откусит мне голову. Или я ему…
Оставшуюся дорогу преодолеваем молча. Глеб загоняет машину в гараж. Выбираемся из салона. Не забываю захватить пакет со статуэткой. Мой спутник мрачно разглядывает меня. Сейчас он холоден и отстранен. Мне все равно. Так даже лучше. Прохладно киваю и иду к своему лифту. Дома водружаю статуэтку на стол. Теперь уже внимательно разглядываю ее вживую. Да, наше сходство слишком очевидно. И я не уверена, что это случайность. Пусть спорю с Глебом. Чисто из упрямства. И чтобы не потакать его желаниям. Но сама не могу не замечать все эти странности. Реалистичные сны, непонятные совпадения. А кроме того, настойчивый зуд собственной интуиции. Что давно уже не дает мне покоя.
Вскоре приезжает Кирилл. Кажется, он решил обосноваться у меня в квартире. Не то чтобы я против. Нам, действительно, полезно привыкать друг к другу. Кормлю его наскоро приготовленной яичницей. Сегодня у меня не было времени торчать у плиты. Но он всем доволен. Вижу, что уже не так угнетен, как накануне. Интересуюсь новостями. И узнаю, что повод для этого есть. Выяснилось, что диверсии были совершены не на производстве оборудования. И даже не при установке. А уже после монтажа. То есть вся ответственность лежит не на команде Кирилла. А на охране тех объектов, на которых стоят системы. С одной стороны, это хорошо. А с другой понятно, что навредить хотели именно Кириллу. И на том, что случилось, наверняка не остановятся.
Рассказав обо всем и расправившись с ужином, Кирилл наконец обращает внимание на статуэтку. Удивленно ее изучает. Бросает на меня озадаченный взгляд. И спрашивает, что это. Пожимаю плечами и делюсь тем, как прошел мой день. Сообщаю, что нашла Кравцову. И получила от нее вот такой подарок. Заодно упоминаю сведения от Путника и Славы. Про два похожих предмета искусства, приобретенных Юрой. Замечаю, что Кирилл слушает вполуха. Его мысли сейчас заняты совсем другим. Зеленые глаза медленно скользят по моему лицу. Опускаются ниже, изучая каждый сантиметр. Чувствую, как в ответ покрывается мурашками кожа. Напряженно сжимается грудь. В животе сворачиваются горячие узлы. Удивляюсь, как быстро он утягивает меня в кровать. Причем без всяких прикосновений. Одними только взглядами. Что так легко разжигают ответный огонь в моей крови.
Утром провожаю Кирилла на работу. Получаю порцию горячих поцелуев у двери. И еле выталкиваю его из квартиры. А потом снова валюсь в кровать. Правда, сон больше не идет. Хватаю телефон. Хочу проверить вчерашние слова Глеба. О том, кто был соперником Юры на бронзовую статуэтку. И у меня есть для этого подходящая кандидатура. Нахожу адрес, с которого прислал фотографию Путник. И отправляю ему вопрос: «Имя второго покупателя Тициан? Если что, вы мне ничего не говорили. Я сама догадалась». Ответ приходит далеко не сразу. Я даже успеваю позавтракать. И уже за чашкой кофе получаю сообщение. Открываю. «Я опять промолчу. Надеюсь, помнишь пословицу».
С минуту недовольно пытаюсь понять, о чем он. Наконец меня осеняет. Пишу: «Молчание знак согласия?» Теперь Путник отвечает быстро. Одно слово: «Умница». Ну что ж. Подтверждение я получила. Вопрос: что оно означает? Помнится, Глеб утверждал, что Тициан не признает неудач. И если решил что-то получить, не остановится. А Юра зачем-то перешел дорогу этому сумасшедшему. Намеренно или случайно — не ясно. Но так или иначе, встал на пути паровоза. И, похоже, поплатился за это. Сжимаю кулаки. И тут в голову приходит следующий вопрос, который из-за последних событий упустила. Зачем Тициану статуэтка с моим лицом?
Размышляю, бездумно пялясь в экран. И наконец замечаю еще одно непрочитанное сообщение. Оно от Глеба. Пришло поздно ночью. Открываю и хмурюсь. Кажется, события выходят из-под контроля. Точнее, не события. А Джокер: «Я долго терпел. Но ты не оставляешь мне выбора. Надоело ждать, пока решишь дать нам шанс. Вместо собственных чувств ты слушаешь голову. Хватит! Беру все в свои руки.» Черт! Мне это совсем не нравится. Только вчера думала, что Глеб легко может сорваться с поводка. И вот, кажется, так и случилось. Что теперь делать? Мало мне других проблем? Гематома на голове только недавно прошла. Везде таскаюсь с баллончиком. И ко всему прочему очередные сложности? Придется быть еще более осторожной. Причем, я даже не понимаю, о чем он. Что значит: «беру все в свои руки»? Меня посещает тревожная мысль. Вдруг из всех моих проблем Глеб — самый опасный? Как мне такое предположение? Почему-то противно сосет под ложечкой.