21

Просыпаюсь довольно поздно. Сажусь на кровати и осторожно ощупываю голову. Сегодня болит чуть меньше. Тянусь за телефоном, звоню отцу. Надо узнать, зачем он меня искал. Оказывается, уже выходной — я немного потерялась в цифрах и датах. А папа решил устроить пикник. Только для своих. Чтобы поддержать тетю Олю. Рассказывает, как почти шантажом уговорил ее на несколько часов вырваться из больницы и отдохнуть. И просит меня приехать. Хочет собрать всех родных. Я соглашаюсь. Как раз хотела увидеться с тетей. Вот только больницы не люблю. Так что с удовольствием воспользуюсь случаем. Ну и родителей заодно проведаю. Тем более, с мамой нужно поговорить.

Перекусываю совсем легко. У моих наверняка опять будет полный стол. Собираюсь. Тщательно причесываюсь, прикрывая волосами гематому. Синяки на шее прячу за легким шарфом. Выхожу за дверь. Все так же, с баллончиком в руках. На ближайшее время он — мой постоянный спутник. Выезжаю из гаража и посматриваю в зеркало заднего вида. Ищу машину Глеба. Но сегодня мне везет. Он еще не занял свой пост у моего дома. Хотя бы доеду к родителям без сопровождения. По дороге размышляю, поможет ли мне Тициан. И если нет, как тогда выйти на Путника. Может, у отца что-нибудь получится.

Бросаю машину за воротами и захожу во двор. Папа встречает меня и обнимает. Отводит в сторону, чтобы рассказать новости. Я о них уже знаю, но не признаюсь. Отец, действительно, подтверждает, что типов на Хонде задержали. Поймав на каких-то мелочах. Допросили по поводу Юры и нападения на Элину. Свое прямое участие в обоих эпизодах парни отрицают. Но зато опознали Масловского, как своего непосредственного босса. Именно он дает им указания. Обычно звонит сам и назначает встречи. Они понятия не имеют, где он живет. Коршунов пробил номер, с которого звонил Масловский — уже недоступен. Скорее всего уже знает о задержании.

Я вздыхаю. Получается, пока что у нас тупик. Но хотя бы эти типы не будут путаться под ногами. Интересуюсь, нет ли нужной мне информации по Путнику. Отец качает головой и сообщает, что переправил мой вопрос Коршунову. Но ответа пока не получил. На этом наш обмен информацией заканчивается. Узнаю, что мама хлопочет где-то в доме. Иду к ней. Замечаю у беседки тетю Олю, дремлющую в шезлонге. Подхожу и обнимаю ее. Долго, крепко и молча. Что тут скажешь? Все надежды и пожелания много раз озвучены. Остается только ждать.

Тетя выглядит усталой, осунувшейся. С темными кругами под глазами. Слишком тяжело дается ей эта история. Знаю, что в город приехал отец Элины. В больнице сейчас он. Дополнительная поддержка тете точно не помешает. Иду к дому. Вокруг уже полно родни. Кому-то киваю. С другими обмениваюсь насмешливыми взглядами. Все как обычно. Маму нахожу на кухне, она режет салат. Вызываюсь помочь. За неспешной работой можно поговорить. Сначала затрагиваю нейтральные темы. Потом перехожу к нужной:

— Мам, так и не спросила у тебя про третьего человека. Помнишь, из твоего списка. Вроде, депутата. Можешь чуть подробней рассказать. Как часто он у вас бывает, ну и вообще…

— Еще не оставила эту идею, солнышко? — улыбается мама. — С Пахомовым я плохо знакома. Видимся не так уж часто. Но, кстати, на том ужасном пикнике он как раз был. Когда Юру… — не договаривает и тяжело вздыхает. А я хмурюсь. И лезу в телефон. Захожу в хранилище с фотографиями, которые сделали дети.

— Посмотри, он тут есть, — передаю мобильный. Мама вытирает полотенцем руки, берет телефон. Листает снимки, вглядываясь в них. Кивает: