— Конечно. Давно ты тут? — уточнил я, подходя ближе, но не опуская меч.

— Я не знаю, третью ночь подряд точно.

— Вот жеж дрянь, — недовольно выругнулся я, — выходит, что это сон с продолжением. Сколько этажей ты уже прошел?

— В смысле?

— Лестниц сколько преодолел?

— Три.

— Немного. Как тебя зовут?

— Азад. Я из Афганистана.

— Понятно, — я кивнул головой и опустил меч, — ты уже бывал в подобных лабиринтах раньше? Или это у тебя первый?

— Первый. А у тебя?

— Третий, а может быть, пятый, — я действительно не помнил их количество, — но я проходил их очень давно. Слушай меня внимательно, Азад. У нас с тобой три варианта развития событий. Первый — мы можем сразиться и тогда ты, скорее всего, умрешь. Я заберу твой кинжал и пойду дальше гулять по лабиринту. Ты же проснешься с головной болью и недельку, а может и две вообще не будешь видеть никаких снов. Второй вариант — мы просто разойдемся по добру по здорову и каждый пойдет своей дорогой.

— А третий — мы пойдем вместе? — быстро спросил парень.

— А ты догадливый. Но хочу сразу предупредить, что в лабиринтах нельзя никому доверять. Все создаваемые команды редко ходят до финала в первоначальном составе. Процент предательства слишком высок. Поэтому ты пойдешь впереди.

— Почему?

— Потому что мне будет проще вонзить меч тебе в спину сзади, чем я успею среагировать на твой удар кинжалом или выстрел. Ну и если будут какие ловушки, то ты попадешь в них первым.

— Это как-то неправильно, — смутился Азад.

— Я знаю, — согласился я, — но вариант только такой.

— Тогда мне лучше проснуться!

Какой горячий паренек попался. Он набросился на меня словно разъяренный тигр, однако я тут же принял защитную стойку и нанес несколько быстрых колющих ударов. Увернуться от них Азад не смог. Узкое лезвие пронзило его тело, и он упал на пол лабиринта. Никакой крови не было. Лишь светящиеся дырочки, ровные и аккуратные, сквозь которые энергия стала покидать сновидческое тело Азада. Да я та еще каналья, тысяча чертей!

— Хорошего пробуждения, — пожелал я ему с улыбкой, хотя знал, что пареньку теперь не скоро приснятся вообще какие-либо сны.