Но было одно воспоминание, от которого Фостер не мог избавиться. Его отец, худой, бледный и невероятно изможденный, лежащий на кровати. Картина полностью вытеснила образ молодого отца. Высокого, поджарого мужчины, без единой унции жира, чего нельзя сказать о Фостере, чья склонность к излишествам и отсутствие дисциплины привели к появлению живота. Отец был воздержан во всем: в выпивке, еде, сне. И в своих эмоциях — они всегда были скупыми и полностью контролировались.

Фостер положил фотографию на место и стал перебирать бумаги. Несколько оплаченных счетов, приглашение на обед в лондонскую полицию… Но ни в одном из писем он не чувствовал душу отца.

Телефон Фостера внезапно зазвонил, прерывая его размышления.

— Это Дринкуотер.

— Как дела?

Дринкуотер помолчал.

— Идут потихоньку. Вы где?

Фостер уловил нерешительность в голосе коллеги.

— Дома. Как интервью с Терри Кейблом, удалось блеснуть?

— Я выступал в роли зрителя.

— Что думаете по поводу происходящего?

— Он подходит под описание. Его раньше судили за насилие, в том числе и сексуальное, это можно связать с убийством Демми Перри.

— Но там не было никакого сексуального насилия.

— Он отрезал ей груди, сэр!

— У него не имелось сексуальных мотивов, — возразил Фостер. — Что еще?

— Главное, что подозреваемый принимал GHB. Они нашли его следы в крови Эллиса. Много. Похоже, вы правы: убийца постоянно накачивал его наркотиком, чтобы он оставался неподвижным. В конце концов сердце не выдержало.

«Раньше, чем его успели убить», — подумал Фостер.

— Парень — наркоман и давал препарат другим. В основном женщинам. Его машину видели на Лэдброк-гроув в ночь, когда обнаружили Дарбишира.

— Похоже, они идут по правильному следу, — произнес Фостер. Он был заинтригован; если этот парень дал всем трем жертвам GHB, то надо бы отвести его в один из тех пабов, где убитых видели в последний раз. Любопытно, Уильяме и его люди уже представляли его посетителям и показывали фото сотрудникам бара?

— Но… — пробормотал Дринкуотер.