— Небольшая. Но вы не поверите, как обижаются люди, когда их неправильно понимают.

— На этом можно заработать больше денег?

Найджел пожал плечами:

— Прожить можно.

— А почему вы решили этим заняться?

— Так получилось. У меня диплом историка. Я учился в университете и во время летних каникул подрабатывал у человека, занимавшегося восстановлением семейных древ. Вскоре я стал работать у него на полную ставку. А потом он умер от сердечного приступа на конференции по истории финансов в раннем средневековье, и я занялся его делом.

«В прошлом году я пытался завязать, — подумал Найджел, — но это как мафия, все равно засасывает тебя».

— И много людей платят вам за то, что вы разыскиваете их предков?

— Да. Генеалогия — сейчас раскрученное занятие. Стоит на третьем месте по популярности в Интернете. После порнографии и частного финансирования.

На лице Фостера отразилось удивление.

— Телки и бабки, — добавил Найджел и покраснел, не зная, как офицеры полиции отреагируют на его непристойную шутку.

Сержант Дженкинс подавила смешок, а Фостер слабо улыбнулся.

Найджелу хотелось курить. Желание было слишком сильным, чтобы проигнорировать его. Он взял свою папиросную бумагу со стола.

— Не возражаете, если я…

Хизер покачала головой. Найджелу показалось, что она возражает. Он почувствовал досаду из-за того, что вызвал ее неодобрение. Но если бы он отказался сейчас от своего намерения, то выглядел бы жалким. Он посмотрел на Фостера, который не сводил глаз с пачки табака. Поскольку возражений не последовало, Найджел достал лист папиросной бумаги.

— А вы когда-нибудь изучали ваше фамильное древо? — спросил он, положив немного табака на листок, а затем привычными движениями начал его скручивать.

Фостер покачал головой.

— А моя мама сделала это, — произнесла сержант Дженкинс. — Она обращалась к вам за помощью.

Найджел поднял взгляд от сигареты, которую скручивал.

— Правда? Когда?