Я молча покачал головой. У двигателя старушки яхты не было коробки передач, винт был напрямую соединен с мотором. Мне приходилось слышать взвизги двигателя и раньше. В последний раз это было, когда я огибал рачью клешню мыса Сен-Мало.
— Винт вышел из строя, — спокойно пояснил я Дину. — Ставьте паруса.
Я понимал, что они устали, но ничего не поделаешь, им придется снова поработать. Я повернул руль, и темный палец бушприта указал на белеющий в ночи длинный корпус "Вильмы". Иного выхода у меня не было. Будь что будет. Только бы руль меня не подвел. А я чувствовал, что он перестает меня слушаться — что-то ему мешало там, под водой. Я уже был весь мокрый от пота, от холодного, отвратительного пота. У меня на борту дети. Я за них отвечаю!
Я плавал на "Лисице" с юности и отлично знал все ее достоинства и все слабые места. Я любил свой большой и старый парусник, которому уже исполнилось три четверти века. Но сейчас мне не оставалось ничего другого, как врезаться в "Вильму", стараясь ее не расколотить — и "Лисицу" тоже. Ветер умер. Ни ветра, ни руля. Маневрировать невозможно. Во рту у меня пересохло. В старые времена на кораблях в такие минуты моряки возносили молитвы. Мой экипаж продолжал веселиться. Кто-то предложил всем вылезти и подтолкнуть. Идиотская острота!
Стоявший рядом со мной Пит излучал спокойствие. Я сказал ему:
— Хорошо бы не промазать — угодить точно в "Вильму".
— И чтобы она устояла, — добавил Пит.
— Она привязана к бую, — сказал я.
— Будем надеяться, что крепко, — заметил Пит.
Рядом послышалось восторженное восклицание Дина:
— Ух ты! Шлюпка по правому борту! Поглядите, какая красивая!
Нам с Питом было не до шлюпки. Впереди неподвижно стояла "Вильма". Зажав руль между колен, я тянул за грот, пытаясь править против ветра. Бушприт "Лисицы" я старался держать нацеленным между мачтами "Вильмы". Теперь мы уже совсем близко.
— Спустить паруса! — крикнул я.
Они выполнили свою работу беспрекословно. За две недели на "Лисице" все-таки создалась обстановка взаимопонимания, как выражаются дипломаты.
— А теперь держитесь! — предупредил я.
"Лисица" вплотную приблизилась к "Вильме". Наш кранец коснулся ее борта, и в этот момент девушка с палубы "Вильмы" ловко перебросила нам трос. Я посоветовал своему экипажу, чтобы они покрепче привязались по борту и по носу.
В общем-то мы легко отделались. Оба парусника не пострадали и могут завтра отправляться в плавание.
Со стороны можно было подумать, что я спятил, занявшись на палубе гимнастическими упражнениями. На самом деле у меня судорогой свело ноги.
Команда "Лисицы" убирала паруса. На палубе "Вильмы" появились двое взрослых. Высокий, широкоплечий, чисто выбритый мужчина в поношенном костюме яхт-клуба "Гернси" и маленький — в сером костюме и черных ботинках.
— Что случилось? — спросил высокий.