Кассель вызвал по рации вертолет.
Фабель разрывался между двумя разговорами: держал в курсе управление полиции и давал команды мобильной оперативной группе – те уже выехали, но могли прибыть на место не раньше, чем через час. Фабель велел Касселю сидеть в засаде и не расслабляться. Затем он передал пилоту координаты места, где причалил катер Максвейна, и приметы местности. Эти же детали он сообщил Зюльбергу, возглавлявшему группу куксхавенских полицейских. Пилот сказал, что ему ничего не стоит приземлиться прямо у сараев.
– Нет, – покачал головой Фабель. – Мы его спугнем. И тогда он может сгоряча прикончить Анну. К сараям близко не подлетайте, высадите нас у шоссе. Там мы присоединимся к команде Зюльберга.
Фабель покосился на своих сотрудников. Все трое сидели с решительными, сосредоточенными лицами. Один только Пауль проявлял какое-то нехорошее беспокойство. Сердце Фабеля екнуло – инстинкт подсказывал недоброе. Впрочем, думать об этом было некогда, и он тут же забыл про бегающие глаза Пауля Линдеманна.
Вертолет сел на опушке леса у шоссе. Приседая под крутящимся лопастями вертолета, Фабель и его команда побежали к поджидающим их на обочине четырем патрульным машинам Зюльберга.
Перед поворотом на фунтовую дорогу, ведущую к сараю, Зюльберг приказал выключить фары. В первой машине сидели водитель, Зюльберг, Фабель и Мария. Дорога была в рытвинах – очевидно, ею практически никогда не пользовались. За взгорком неподалеку от сараев полицейские бело-зеленые «мерседесы» остановились. Ехать дальше означало обнаружить себя.
Зюльберг и Фабель прокрались вдоль неухоженной живой изгороди поближе к сараям. Там стояли два внушительных размеров «БМВ». Максвейн был не один!
Из продолговатого окна одного из сараев лился слабый свет, однако с их места Фабелю и Зюльбергу не было видно, что происходит внутри. Они вернулись к Вернеру, Марии, Паулю и четверым куксхавенским полицейским, которые ждали их за взгорком. Все собрались в кружок для совещания шепотом.
– Вернер, вы и гаупткомиссар Зюльберг обойдете сарай и проверите, есть ли второй вход, – сказал Фабель. – Мы с Паулем берем на себя главную дверь. Мария, вы контролируйте окно на случай, если кто попытается бежать этим путем. – Прежде чем давать приказы куксхавенским полицейским, он вопросительно посмотрел на Зюльберга. Тот кивнул. – Вы двое прикрываете тыльную часть сарая. Только не палите сразу, если кто появится из темноты, сначала удостоверьтесь, что это не один из нас. А вы двое встаньте там и там – будете поддерживать оберкомиссара Марию Клее. За реку можно не волноваться: отступление по воде им отрезает катер речной полиции.
Луну закрыло облако с серебристыми краями. Тени стали гуще. Сарай и окрестные кусты казались зловещими.
– Ладно, – произнес Фабель, – начинаем. Все по местам.
Как назло, было необычайно тихо – с шоссе не доносилось ни звука. Фабелю казалось, что он дышит слишком громко. Несколько раз у него замирало сердце, когда возле пустых «БМВ» он наступал на сухие сучки. Пауль, Вернер и Зюльберг, тоже с пистолетами в руках, добавляли свою долю шума. Фабель кивнул Зюльбергу, и тот вместе с Вернером, пригибаясь, двинулся в обход сарая. Давая им время выйти на позицию, Фабель переждал тридцать мучительно долгих секунд, затем махнул Паулю.
Они на цыпочках перебежали из-за одной из машин к сараю и замерли по сторонам его двери.
Фабель легко тронул массивную дверь. Она подалась. Разумеется, они не заперлись изнутри: кто мог побеспокоить их в этой глуши?
Теперь нужно действовать с холодной головой, используя профессиональные навыки. Но внутри Анна… И в груди Фабеля закипали гнев и ненависть. Пауль тоже был весь напряжен, на шее заметно билась вена. Они встретились глазами. Фабель спросил одними бровями: все в порядке? Пауль неуверенно кивнул.
Фабель поднес к губам рацию:
– Всем, всем! Начинаем!
Пауль ногой распахнул дверь, и Фабель первым ворвался в помещение. Внутри находились четыре человека. На дубовом столе – самодельном алтаре – лежала Анна. Она не была привязана – наркотик лучше любых веревок. Стоящий рядом с ней Максвейн как раз начал ее раздевать. Он оглянулся на Фабеля и Пауля, затем дернул головой в другую сторону: Вернер Мейер и Зюльберг ворвались в сарай через дверь в противоположном конце. Фабель и Пауль быстро сместились вправо, чтобы сойти с линии их огня.
Второй преступник был знаком Фабелю по фотографии детективов, следивших за бандой украинцев. Станислав Соловей, один из витренковских боевиков – человек «ближнего круга», допущенный лично знать вожака. А третий мужчина, в длинном черном плаще, был сам Витренко – те же зеленые глаза, что и у отца. Эти глаза сейчас почти светились в полумраке.
В правой руке Витренко мерцал кинжал с широким лезвием. Фабель догадался, что именно этим оружием были совершены все ритуальные убийства.