Теперь я смотрю на нее и вижу, что ее лицо еще бледнее, чем обычно, а глаза тоже красные. Ее, мои, Хлои – полка женщин Патрика, оплакивающих его уход. Или что-то вроде того.

– Знаю, это ужасно.

– И это правда было самоубийство?

– Так говорят, но, конечно, пока еще нет результатов следствия и отчета судмедэксперта, – говорю я.

– Я видела «Ивнинг стэндарт», но эти обвинения не могут быть правдой, да? – Ее голос дрожит, но есть в нем какая-то нотка, что-то почти незаметное, отчего мне не хочется продолжать дальше этот разговор.

– В данный момент я больше ничего не знаю, – говорю я.

– Но у вас же должно быть свое мнение на этот счет, – не отстает она.

– Правда нет, Мадлен. Я так же поражена этим, как и все, – отвечаю я.

Она открывает рот и закрывает его снова. С меня хватит ее вопросов.

– Нам нужно думать о вашем деле, – говорю я.

– Мне все равно. Какой смысл?

– Вы знаете, какой смысл. Подумайте, сколько сил Патрик в него вложил. Он бы не хотел, чтобы вы сдались, – нетерпеливо говорю я.

Если мы все можем продолжать жить, то почему для Мадлен это так сложно? Мы знали его дольше. И вряд ли она вообще его знала.

– Наверное, нет. Но без его поддержки, я не смогу через это пройти, – отвечает Мадлен, заламывая руки.

Честно говоря, она выглядит искренне расстроенной. Впервые ее одежда, джинсы и кремового цвета кофта, помята, а на воротнике виднеется пятно.

– Я буду там, как и Хлоя, – замечаю я.

– Она мне не нравится. Она не понимает, не работала над этим делом с самого начала. Патрик видел меня в тюрьме в худший момент моей жизни.

Меня пронзает вспышка гнева. Мне платят не так много, чтобы разбираться с подобным. У нее все еще тот же барристер и совершенно компетентный солиситор, пусть даже не он изначально занимался ее делом.

– Послушайте, Мадлен, я понимаю, что для вас это шок, но нам нужно быть прагматичными. Версию защиты нужно подать в конце этой недели. Я работала над вашим делом с самого начала. Смерть Патрика – это грустно, но в действительности никак не влияет на то, что будет с вами.

– Не могу поверить, что вы настолько бессердечны. Я думала, что вы-то точно поймете, – говорит она, явно намереваясь вытянуть как можно больше драмы из произошедшего.