— Успеем ещё и на эту тему поговорить. Куда спешить то? И без того всё так завертелось-закрутилось, что самому иногда с трудом верится. О, часть заказа несут. Весь, кроме кофе.

— Варить собрались специально, из лучшего, что найдут, — констатирует очевидное Изабелла. — Я пока вина пригублю. Немного, для оценки, как тут с сортами. Специально определённый не заказывала. Сюрприза хочу, неожиданностей.

Неожиданности, они разные бывают, далеко не всегда приятные. Ай, ворчу просто, здесь и сейчас ничего пакостного точно ожидать не приходится. Релакс во всей своей красе, особенно если б сюда ещё и мягких «анатомических» кресел добавить. Упс, эпоха не та, позапамятовать изволил-с. Музыку бы ещё в таких заведениях фоном. Она тут, конечно, порой есть в лице музыкантов. Живой звук, в начале XXI века бывший определённым знаком качества, здесь был единственным из возможных вариантов. И располагались музыканты обычно во-он там.

— Хочешь музыку добавить ко всему, что нам подали? — поняв, куда я смотрю и какие мысли в голове бродят, поинтересовалась Белль.

— Почти. Вспомнилось про нашего общего знакомого по имени Леонардо и некоторые его творческие опыты.

— Автоматоны?

Навострила ушки «сестрёнка», с ходу связав известнейшего во всей Европе ученого с безграничной фантазией, равно как способностью воплощать задумки в реальность, с местом, где мы находились.

— Слишком сложно и уникально, чтобы по всем или даже избранным тратториям Рима ставить. Проше в таких случаях надо быть. Музыкальные, хм, шкатулки. Пока ну о-очень большие, а там и уменьшить получится, и сменные вкладыши под разные мелодии. Ты ж сама смотрела и слушала первые результаты.

— Видела, слышала, улыбалась, — кивает спутница, — попутно протягивая руку уже не к кубку с вином, а к куда меньшему, со свежезаваренным кофе внутри. Помедлила, сперва бросила туда немного сахара, помешала для быстрого растворения, попробовала. — Сойдёт.

— Со временем лучше станет. Научатся, будут разные методы приготовления совершенствовать. Цена опять же упадёт. Сейчас это диковинка. Дорогая и непривычная.

— Сперва диковина, потом желанная покупка. Зрелише, удобство для жизни, — стала абсолютно серьёзной Изабелла. — А музыкальные шкатулки размером пока с человека и больше — это ты, Чезаре. хорошо сказал. И да Винчи окоротил. Он, если не приводить в чувство, норовит излишне усложнять. Вместо обычного ящика с начинкой сделает ящик же, но на него ещё и механическую куклу посадить постарается. Ему не важно, что дороже, делать дольше, многие мастера-механики совсем на такое не способны. Зато уникально, потрясает увидевших. Леонардо, он такой… Леонардо!

— Гении, им всё простительно, — пожимаю плечами, попутно дегустируя попеременно виноград, сливы, иные дары природы. Не обжорства ради, просто приятности для. — Не зря мы, Борджиа, всех мало-мальски выдающихся умов стараемся сюда притянуть. Большая концентрация разумных личностей дает на выходе много изобретений, усовершенствований, просто очень качественной и пока что редкой продукции. Вон, корабли с паровыми машинами, подзорные трубы, воздушные шары и многое иное стало редким, дорогим, но привычным для людей. Это ещё не фазовый переход, конечно, но вполне себе смена эпох и технологического уклада.

— Расфилософствовался. Вроде с Макиавелли давно не разговаривал, а слова такие… возвышенные.

Я аж дёрнулся, когда Белль упомянула «флорентийского змия». Никколо, он реально ухитрялся при общении вымораживать меня по полной программе. Коварный, хитрый, умный, способный из мельчайших фрагментов составить цельную картину, редко когда отличающуюся от действительно верной. Несколько лет главный советник герцога Пьеро I Флорентийского, автор и проводник в жизнь политики этого государства, автор уже прогремевшей на всю Европу книги «Государь» и сейчас готовый выпустить второй столь же эпохальный труд, уже под названием «Империя». А ещё источник головной боли для меня лично. По сразу нескольким причинам, о коих сейчас даже задумываться не хотелось.

— Хорошо вот так сидеть, пить вино, кофе или что-то другое, не задумываться о разных делах, — мечтательно протянула Изабелла. — За городские стены ещё надо выехать. Небольшим числом, по-семейному.

— Всячески поддерживаю. Время года с погодой также способствуют. Главное, чтобы «отец» снова не начал тебе женихов подбирать. Он это любит, не очень умеет, зато активно практикует.

Кивает спутница, благо хорошо помнит и собственную ситуацию, и мои рассказы насчёт Лукреции да и в целом склонность итальянской аристократии с помощью браков детей вершить высокую и не очень политику.

— Он теперь осторожно. Помнит про то, как ты избавлял от нежеланного брака Лукрецию и что обещал насчёт неё и меня. Но хочет внуков и внучек побольше.

— У него вот прямо сейчас их уже четверо, из них лишь одна незаконная. Трое детей у меня, один ребёнок у Джоффре от Санчи.

— Он ещё от умницы-разумницы Лукреции хочет. А она не спешит и вообще пока к мужчинам интереса так и не проявила. Зато с маленькой Ваноццей возится.