— Какого дьявола тебе нужно, Наварр? — спросил Дэн.

— Я хочу найти Лилиан. А ты? — спросил я.

— Дэнни, может быть, тебе не стоит разговаривать с этим человеком? — вмешалась миссис Шефф.

Ее тихий, сладкий и холодный, как мороженое «Блу Белл», голос и тон ясно давали понять, что правильный ответ «нет», а неправильный, скорее всего, приведет к лишению карманных денег на неделю.

Дэн обдумал слова матери и посмотрел на меня. Я улыбнулся, показывая, что все понимаю. Это и решило дело.

— Зайди ко мне в кабинет, Трес, — сказал он и исчез с балкона.

Миссис Шефф слегка покачала головой — сегодня за семейным обедом состоится Разговор — и бросила на меня ледяной взгляд, показывая, что я до конца жизни лишен десерта. Взяв бокал с «Кровавой Мэри», она удалилась по ближайшей лестнице.

— Пойдем, — сказал Келлин.

Он отвел меня в помещение поменьше, пожалуй, не намного больше моей квартиры. Над камином висел новый портрет Кэнди маслом, только здесь у нее совсем не было морщин. Напротив, на левой стене — большая черно-белая фотография молодого Дэна-старшего, одетого в военную форму, скорее всего, времен Корейской войны. А ровно между ними Дэн-младший отодвигал кресло перед письменным столом из полированного красного дерева. У него за спиной, за венецианским окном с тяжелой шторой бушевала настоящая гроза Южного Техаса, короткая и яростная. Я видел свой «Фольксваген» на улице, казалось, еще немного, и ему снесет крышу. Маленькие, недавно посаженные вдоль дорожки деревца гнулись до самой земли.

— Присаживайся, — предложил Дэн.

Он успел причесаться, но не снял коричнево-малинового халата. В руке Дэн держал бокал, как мне показалось, с чистым апельсиновым соком. Я молча сел напротив и стал ждать.

С минуту он смотрел на меня.

— Ладно, — наконец, заговорил Дэн, — какого дьявола тебе нужно?

— Ты знаешь о Лилиан.

Либо он был хорошим актером, либо разозлился совершенно искренне. Дэн сжал кулаки, и костяшки его пальцев побелели.

— Мне известно, что появился ты, а на следующий день она исчезла.

— Когда ты в последний раз ее видел?

Дэн посмотрел на меня красными глазами, потом опустил взгляд на стол, провел ладонью по волосам, и светлая прядь вспорхнула, словно крыло канарейки.

— Проклятье, тебе прекрасно известно, когда это было, — пробормотал он. — И ты все еще оставался там, когда я уехал. Именно так я и сказал в полиции, впрочем, у них нет ни единой улики. На их месте я бы давно упрятал тебя за решетку, Наварр.

— Дэнни, на некоторые вещи мы смотрим одинаково.