— Говорю, что ее убили.

— Как это произошло?

— Я точно не знаю. Ее застрелили во время ограбления какого-то магазинчика возле дороги в Долине.[2] Выстрелом в голову. Она умерла, а мне досталось ее сердце.

— Предполагается, что пациент ничего не должен знать о своем доноре. Кто вам сказал об убийстве?

— В субботу ко мне на катер приходила сестра погибшей. Она мне и рассказала. Вы понимаете, этот факт все несколько меняет.

Присев на краешек кровати, Бонни строго поглядела ему в глаза:

— Во-первых, я представления не имею, откуда был доставлен орган. Мы никогда об этом не знаем. Это происходит через Базу данных по донорским органам. Нам сообщают только о показаниях работы сердца и о соответствии группы крови донора и реципиента, чье имя стоит первым в листе ожидания. Этим человеком в данном случае оказались вы. Вы в курсе, как работает эта система. Перед трансплантацией вам показывали фильм об этом. Врачи получают ограниченную информацию, потому что так лучше для всех. И я рассказала вам абсолютно все, что мне было известно. Сердце было взято у женщины двадцати шести лет, насколько я помню. У нее было прекрасное здоровье, идеально подходящая группа крови, словом, это был ваш идеальный донор. Вот так.

— Прости, Бонни. Я думал, возможно, вы всё знали, но скрыли от меня.

— Ничего я не скрывала. Никто ничего не скрывал. Но мне крайне любопытно, как получается, что врачи не знают, а сестра пострадавшей знает, чье сердце вы получили? Как она вообще нашла вас? Тут что-то не так… — горячилась Фокс, но Терри не дал ей договорить.

— Нет, это правда. Я знаю, — покачал он головой.

— Почему вы в этом так уверены?

— Статья об убийстве была опубликована в прошлом субботнем выпуске в колонке «Что бы ни случилось» в «Таймс». В ней говорилось, что мне сделали пересадку девятого февраля, что я уже давно жду, потому что у меня редкая группа крови. Прочтя все это и сопоставив факты, сестра убитой все поняла. Она знала о том, что сердце ее сестры увезли как донорское и что у нее была та же редкая группа крови. Сама девушка работает медсестрой в отделении скорой помощи в «Хоули Кросс», так что вычислить меня ей было несложно.

— Все это не означает, что вам пересадили сердце ее сестры, — не успокаивалась доктор Фокс.

— У нее с собой было письмо, которое я написал.

— Какое письмо? — спросила Бонни.

— Которое обычно пишут больные после операции. Анонимно благодарят семью донора. Такие письма отсылает больница. Мое получила она. Увидев его, я все понял, это было мое письмо.

— Но, Терри, такого происходить не должно. Чего хочет эта девушка? Денег?

— Нет, о деньгах она вообще речь не вела. Разве ты еще не поняла? Она хочет, чтобы я выяснил, кто убил ее сестру. Дело-то остается открытым. Уже прошло два месяца, а никого так и не арестовали. Она подозревает, что полицейские уже махнули на дело рукой. Потом она случайно наткнулась на статью и выяснила, чем я занимался в ФБР. Разумеется, ей пришло в голову, что раз уж я заполучил сердце ее сестры, то, наверное, смогу сделать то, чего не смогли полицейские. Она целый час в субботу бродила по пристани в Сан-Педро, отыскивая мой катер. Его название тоже было в газете. Это и был ее единственный ориентир. Они пришла ко мне за помощью, — выдохнул Маккалеб.

— Но это безумие. Назовите мне имя этой женщины, и я…

— Нет, я не хочу, чтобы вы вмешивались. Представьте на минуту себя на ее месте. Вы бы сделали то же самое.