— Можно. Если отмотать назад примерно полгода и все начать заново, — усмехнулся полковник. — Увы, это не в человеческих силах… Так я считал полмесяца назад и готов был опустить руки, — неожиданно закончил он. — Да вы не бойтесь, Александр Павлович, берите, берите перстень — он ведь ваш по праву.

Молодой человек нерешительно потянулся к драгоценности, но стоило ее коснуться, как ему показалось, что перстень раскален, и он стремительно отдернул пальцы.

— Ага! — Федор Михайлович заглянул Саше в глаза. — Вы тоже почувствовали? Не простой это перстень, ох не простой… Между прочим, один из наших специалистов вполне авторитетно утверждает, что некогда этот предмет принадлежал вашему тезке, Александру Великому.

— Не может быть… — прошептал юноша, заворожено смотря на «змеиный глаз». — Самому Александру…

— Да, ему, Александру Македонскому, или, как его называют на Востоке, Искандеру Двурогому. Он, знаете ли, носил шлем с бараньими рогами, — полковник для наглядности приставил пальцы ко лбу, сделав рожки. — И, вполне возможно, что, именно лишившись своего амулета, он потерял удачу. Возьмите его в руку — не укусит!

Действительно, металл был, как ему и подобает, холодным, лишь постепенно нагреваясь от тепла Сашиной руки.

— Признал вас за своего? То-то. Меня вот не признал, — полковник протянул руку, и Бежецкий ясно различил на широкой крепкой ладони след от ожога. — Мистика, а? А ведь приборы никаких изменений температуры не отмечают. Равно как радиации, электрической или химической активности и прочего. Так что перстень ваш, и носите его по праву. Вашему знакомцу с Николаевского вокзала он, кстати, тоже не подошел. Так что он не в обиде. Только не думайте, — погрозил жандарм пальцем, — что казна снова войдет в расход, чтобы возместить вам еще и жалованье за четыре месяца! Она уже и так выплатила сходную сумму тому молодому человеку в качестве вознаграждения.

— Но вы же говорили…

— А-а-а! — махнул рукой Федор Михайлович. — Шуток не понимаете, поручик. Генерал Коротевич ваш — вор и мерзавец. Кому только в голову пришла идея поставить этого паркетного шаркуна заместителем командующего. Ладно бы хоть — только в казну лапу загребущую запускал, каналья — у нас это зло привычно и неизбежно — сколько солдат и офицеров из-за его гешефтов полегло! И не поверите — легко снюхался с вашими тамошними неприятелями!

— Неужели тоже занялся контрабандой? И снова в гробах?

— Точно так. На ней голубчика и прихватили — не могли же мы просто так взять под микитки протеже самого… ну, это не важно. Так что и вы, мон шер, к этому благому делу руку приложили… Не скромничайте — чего уж тут!.. Зато теперь сидит голубь в крепости, ждет суда и строчит доносы на своих столичных и тамошних дружков, — удовлетворенно потер ладони жандарм. — Так что будьте уверены — многие головы полетят вскорости.

— А это? — кивнул Саша в тот угол, на который раньше указывал полковник.

— Что это? — не понял тот. — Ах, это!.. Не извольте беспокоиться, сударь мой. Все под контролем.

Он снова уселся в свое кресло и скрестил на столе руки:

— Вот мы и подошли, — несколько грустно, даже печально, проговорил он, — к самому главному…